Когда пришла чума (СИ)

Однако тело действовало само по себе. Не знаю как, но я смог перевернуться на спину, задрал ствол пулемета вверх и потянул спусковой крючок. Длинная очередь врубилась в грудь противника, и он отлетел в темноту. А затем все затихло.

Руки и ноги слегка дрожали. Сказывалось нервное напряжение. Но я приподнялся, осмотрелся и увидел, что сражаться больше не с кем. Упрямых людоедов закидали гранатами, а затем по ним отработали из огнемета. Остались только посеченные осколками и пулями трупы, да обугленные обрубки.

- Вань… - простонал Валерка.

- Чего? – я посмотрел на него и увидел, что он прижимает к груди раненую руку.

- Зацепило меня… Помоги…

- Сейчас.

Я стал перевязывать приятеля, а наши бойцы покинули позиции и занялись сбором трофеев. Дядька попытался навести порядок, я услышал его голос в рации, но ополченцы есть ополченцы. Они не хотели никого слушать, не научила их жизнь осторожности. Поэтому разбрелись и поплатились за свою беспечность.

Как только я закончил перевязку, в стороне раздался неразборчивый окрик, а затем хрип.

«Добивают раненых людоедов», - подумал я, и в этот момент снова началась стрельба.

Со всех сторон трассера и над головой посвист пуль. Опять вопли раненых. А в рации голос Андрея Ивановича:

- Вторая группа людоедов подошла! Мать вашу! Рассредоточились! Бараны!

Бой продолжался. Пока один отряд противника входил в ловушку и погибал, другой обошел нас по флангу, выбрал удачный момент и ударил.

Опять я упал за пулемет, а Валерка замер рядом. С высотки на одном уровне с моей позицией били сразу три или четыре автомата. Наши бойцы оттуда ушли, а людоеды обосновались. Следовало их прижать, чтобы попавшие под обстрел ополченцы могли отступить, и я отвлек внимание на себя.

Очередь! Еще одна! И еще! Очередная сотка закончилась. Смена короба. Затвор на себя! Огонь!

Пулемет дергался в моих руках, и запах пороха дурманил голову. Боевой азарт накрыл меня, погрузил в какое-то безумие, и все мысли вылетели из головы. Осталось только желание стрелять и не останавливаться.

Снова рация:

- Иван! Отход! Бросай все! Уходи на запасную позицию!

Приказ есть приказ. Я бросил пулемет, к которому у меня была еще одна лента на двести патронов, дернул за плечо Валерку и вместе с ним юркнул в темноту.

Позади взрывы. Мою позицию забросали гранатами. Но нас на высотке уже не было. Мы бежали без оглядки, драпали, что было сил, и через двадцать минут оказались возле нашего вертолета.

54

От отряда ополченцев после ночного боя уцелело семь бойцов и два разведчика, Ехэр Вара и его отец. Всего – девять, без учета нас с Андреем Ивановичем. А у людоедов каждый человек в стае боец, и выходило, что мы по-прежнему в меньшинстве. Поэтому уцелевшие аборигены, которые собрались в горном лагере, где прятались их семьи, посидели, почесали затылки, посовещались и решили, что факторию не отбить и надо уходить.

После этого они разделились. Большая часть, собрав пожитки, медленно двинулась к Верхней Пеше, там сородичи, которые могут их принять. А несколько семей немного задержались и к нам направились мужчины, Ехэр и Павел, а с ними Валерка Комаров.

Нас на совет не пригласили, слово за слово, зацепились с аборигенами языками, и доверительное отношение быстро превратились в настороженное недоверие. По этой причине мы сидели возле вертолета, ждали, чем все закончится, и собирались улетать. Понятно же, что в одиночку нам с бандой Берсерка не справиться, и придется в очередной раз прятаться в подземельях. Людоеды придут или нет. Это неизвестно. А жизнь продолжается, и мы в первую очередь обязаны подумать о себе. Но перед этим хотели пообщаться с Варами, и они сами к нам подошли.

- Иваныч, люди решили уходить в Верхнюю Пешу, - присаживаясь рядом с дядькой, сказал старый Вара.

- Уже слышал об этом, - ответил Андрей Иванович, а затем покосился на Ехэра и Валерку, усмехнулся и спросил Павла: - А вы почему не ушли?

- К тебе хотим попроситься. Возьмешь?

Снова дядька усмехнулся:

- Я думал, что вы все к нам захотите.

- Была такая мысль. Люди хотели в ваше поселение уходить. Но мы знаем, что никакого поселения у вас нет и вы живете в бункере, в который все не поместятся. Поэтому я сказал, что вы никого не принимаете.

- Выходит, ты обманул сородичей?

- Я сказал, как есть. Просто о некоторых вещах умолчал.

Старик нахмурился, а дядька хлопнул его плечу:

- Ладно, не обижайся. Я понимаю тебя. Ты подумал, что сотни человек мы к себе не возьмем, а три-четыре семьи вполне. Так?

- Да, - старший Вара кивнул.

- Все правильно. Так и есть. Если бы ты за всех беженцев попросил, то был бы послан, далеко и надолго. А тебя, сына твоего и Валерку мы знаем и уверены, что на вас можно положиться.

Сказав это, Андрей Иванович посмотрел на меня и вопросительно кивнул, мол, что скажешь, племянник. А что я должен был сказать? Он уже принял решение, и я с ним согласен. Поэтому мой ответ был ожидаем:

- Надо помочь людям. Всех облагодетельствовать мы не в состоянии. Но часть вытащим, и общине это пойдет на пользу. Нам воины нужны, разведчики и охотники.