Когда прольется кровь

Погладил мертвые веточки пальцами, губами коснулся засохших листиков. Наконец, отблагодарив избавительницу, поднялся во весь рост. Несколько секунд еще смотрел на тело тольпавы, потом подхватил котомку, поднял кароггу и двинулся дальше.

Воздух был липким и серым. Запахи прелого дерева, пожухших листьев и тины мешались с гнилостной вонью газов, пробивающихся из глубин болота. Увеличенные тени деревьев выплывали из тьмы и испарений и тут же исчезали.

Дорон уже привязал к башмакам сплетенные из ивы стопы. Правда, теперь он шел по твердому грунту, но то и дело приходилось ступать по прогибающейся под ногами трясине. Он уже был близок к цели, углубился достаточно далеко, чтобы отыскать цветок оборотника. После встречи с тольпавой никакие болотные существа больше не беспокоили его. Иногда он слышал глухой всплеск ныряющего тела, порой ночь освещали бледные огоньки чужих глаз, носились по болоту стенания. Но болотные твари чувствовали силу Дорона и не нападали. Тольпава застала его врасплох. Теперь он мог сразиться с кем угодно.

Однако Дорон знал, что если в течение ближайшего дня не отыщет оборотника, придется возвращаться, потому что кончится пища. К тому же если он быстро не вернется к укрытию, парню уже ничто не поможет.

Дорогу перед собой он проверял сучковатой палкой. Когда чувствовал, что земля не дает достаточной опоры, тут же надевал овальные ивовые стопы. Шаг, палку вперед, еще шаг. Такое движение отнимало много времени и быстро утомляло. Но усилия не мешали Дорону. Он чувствовал, что тело, обленившееся от многолетнего покоя, вновь обретает пружинистость и бодрость.

В тот вечер он нашел цветок оборотника и направился к краю трясины.

12. МУЖЧИНА И ЮНОША

- Благодарю тебя, господин. - Голос был тихий, хрипловатый, усталый.

Дорон поднялся от костра, встал над закутанным в покрывало телом.

- Привет.

Из-под покрывала торчала только голова Магвера. Болезнь изменила его лицо - обострились скулы, потухли глаза, почернели губы. Прошло два дня с тех пор, как Лист вернулся с болот и подал ему цветок оборотника. Вернись он днем позже, застал бы в укрытии не юношу, а огромного роста чудовище с разбухшей головой и короткими ногами.

- Будь благословен, Лист. - Губы Магвера едва шевелились.

Дорон вернулся к костру. Вытянул воткнутую наклонно в землю палочку, на которой шипел кусок жареного мяса.

- Хочешь?

Магвер только покрутил головой.

- Пить.

Дорон отложил мясо. Взял бурдюк с водой. Попробовал, достаточно ли она холодна, присел рядом с Магвером. Но глаза юноши уже закрылись, дыхание выровнялось, рот слегка приоткрылся. Магвер снова уснул. Дорон натянул ему покрывало до носа, сам принялся за еду.

- Почему ты спас меня, Лист? - Магвер проснулся на рассвете следующего дня. Дорон тоже уже не спал. Успел принести воды из ручья, раздуть тлеющие угли костра. Было самое время рассказать пареньку все. Утром ум человека быстрее находит слова, чтобы описать произошедшее, к тому же утром лучше, чем вечером, принять чужой рассказ.

- Потому что мне нужна твоя помощь.

- Моя? - Магвер даже приподнялся на подстилке. Тут же снова упал на нее и замолчал, мысленно переваривая услышанное. - Ты - Лист. Зачем тебе нужен такой, как я, человек, проклятый своими братьями!

- Я тебя видел раньше.

- Я знаю.

- Ты служил Шепчущим, выступал против бана. Палачи Пенге Афры долго забавлялись с твоим телом.

- Я знаю, - повторил Магвер.

- Но твои друзья тебя прокляли. Бановские пытки ничто по сравнению с обвинением, которым заклеймил тебя Острый. Ты - предатель. Однако я не нахожу в тебе следов клятвопреступления. Впрочем, посмотри. - Дорон развернул покрывало. - Знаки позора исчезли с твоей груди.

Глаза Магвера блеснули. Он несколько секунд мял затянувшуюся кожу, словно подозревал подвох. Однако это была правда - распухшая кожа затянула раны, знаки проклятия заросли.

- Никому ты не нужен, парень, - продолжал Дорон. - Тебе нечего терять, а мне ты обязан жизнью. Значит - нужен.

- Я буду служить тебе, господин, - кивнул Магвер после недолгого раздумья.