Когда прошлое становится будущим

Честно говоря, первой моей реакцией было отшвырнуть папку куда подальше. Не люблю, знаете ли, когда меня разводят на «слабо», да еще и пытаются подкупить. Приятно только то обстоятельство, что я заставил-таки мерзавцев считаться со мной. А папку я открою — мне сделали подарок, так с какой стати я буду от него отказываться? Надеюсь, внутри — не споры сибирской язвы. Я открыл папку. Внутри оказалось несколько листков, заполненных размашистым почерком. Сгорая от нетерпения, я схватил первый из них и прочел.

Когда я открыл глаза, первым, что я увидел, было ослепительно голубое небо. Я лежал на спине, на какой-то довольно твердой поверхности. Было жарко. Посмотрев пару секунд на бескрайнюю голубизну, я резко приподнялся на локтях. В теле чувствовалась слабость, как после медицинского наркоза.

Слева от меня, насколько хватало глаз, простиралась бескрайняя пустыня. Прямо, километрах в трех, среди песков виднелся островок зелени. Среди пальм торчали белые хижины, к оазису через барханы вилась автомобильная дорога. Справа от меня… справа от меня на песке сидел Ласло и курил. Честно говоря, я был настолько потрясен зрелищем курящего вампира, что на секунду застыл с открытым ртом. Нет, конечно, нигде не сказано, что кровососы не переносят табак, но от этой сцены веяло таким сюрреализмом, что я поневоле оцепенел.

— С добрым утром, — произнес Ласло, повернувшись ко мне.

— Где мы?

— Фуад, — кратко пояснил мой собеседник, махнув рукой в сторону оазиса. — Вам это название ничего не говорит?

Не знаю, как автору текста, но мне это название сразу же сказало о многом. Дело в том, что, когда я изучал тайны Великих пирамид, мне попались довольно интересные данные. В 1970-е годы археологическая экспедиция, отправившаяся в Сахару изучать следы стоянок древнего человека, обнаружила неподалеку от маленького оазиса Фуад фундаменты каких-то титанических построек. Это были девять огромных каменных квадратов, внешние грани которых были наклонены. Внутрь квадратов вели заваленные песком ходы. Археологи попытались прорваться в глубь построек, но их сил явно не хватило на это. Было решено вернуться и снарядить более крупную и хорошо оснащенную экспедицию. Обо всем этом известно лишь со слов одного старого араба, общавшегося с руководителем экспедиции — профессором Геленом. Потому что в течение трех дней после возвращения в оазис все до одного археологи погибли от странной болезни. Удивительным образом пропали все бумаги их экспедиции. Возможно, старый араб лжет и ученым удалось прорваться к подземным загадкам недостроенных Великих пирамид. Однако что они нашли там, какие тайны открылись их взору — эти загадки хранят семь невзрачных могил на краю Фуада. Организовать новые экспедиции к этому месту не удалось — египетские власти объявили территорию вокруг Фуада закрытым военным полигоном. Судя по всему, именно на этом полигоне автор рукописи и находился. Я перевернул листок и продолжил чтение.

— А Великие пирамиды? — спросил я не слишком четко. Все-таки голова соображала еще довольно туго. Вместо ответа мой спутник расшвырял кончиком ботинка песок у себя под ногой. Там оказался камень, древний камень. Похоже, мы сидели на фундаментах пирамид.

— Пойдемте, Шарль, — вздохнул мой спутник. — Хватит отдыхать. Вы же не на курорт приехали, так?

— А что у нас впереди? — спросил я, поднимаясь на ноги.

— Машина времени. Вы ж хотели? Так получите. Я назначен вашим провожатым…

— Вы?! — я изумленно воззрился на вампира. — Но…

— Но история нашего знакомства небогата приятными моментами, вы это хотите сказать? — мрачно перебил меня мой провожатый. — Я говорил то же самое начальству. Меня не послушали, вы же знаете, как это у начальства бывает. У тебя есть опыт общения с ним, ты и веди…

Я чувствовал, что понемногу начинаю сходить с ума. Могущественная цивилизация! Великие и ужасные атланты! Всевластные правители мира! И… начальство, рассуждающее, как директор захудалой фирмы, и вампир, высказывающийся в его адрес, как офисный клерк… В голове это не укладывалось совершенно. Или люди везде одинаковы, будь они хоть полубогами?

Некоторое время я молчал, пытаясь привести к повиновению взбунтовавшийся мозг. Мой провожатый, видимо, истолковал это молчание по-своему и первым возобновил разговор.

— Величайшие пирамиды… Незаконченный проект древних… Пирамида здесь на самом деле одна, и то перевернутая. Зато большая.

— Для чего она нужна? — я ухватился за эту тему, как за спасительную нить.

— Это и есть машина времени, — пожал плечами мой собеседник. — Прямо под нами — самый ее центр. Вообще, это четырехугольник со сторонами длиной примерно десять километров.

— А как она работает? Тахионы? Модель «черной дыры»? — я решил блеснуть эрудицией. Впрочем, на Ласло это не произвело ровным счетом никакого впечатления.