Когда прошлое впереди

На обратной дороге Полина была осторожна и уже не гнала машину, чувствуя ответственность за чужую жизнь. Вернувшись домой, она напоила щенка молоком, вытерла его шерсть полотенцем и отнесла в домик садовника. Уложив щенка на кушетку, где отдыхал дядя Вася, она укутала его шерстяным шарфом и оставила на столе записку: «Позаботьтесь о щенке. Меня не тревожить!» Закрыв за собой дверь, Полина вернулась в дом. Казалось, что ее шаги звучат в тишине слишком громко, и эти звуки болью отдавались в висках. Выпив стакан холодного апельсинового сока, Поля легла на кровать. Ей надо было все обдумать и решить, как действовать дальше.

«Лара уволится, это точно, – думала Поля. – Хотелось бы с ней не встречаться, чтобы не сорваться и не наделать глупостей. Женю я тоже вряд ли увижу».

От одного воспоминания об этих людях у Полины внутри все вскипело от ненависти.

– Я им отомщу! – прошептала Полина. – Нельзя такое прощать!

Чувство мести нарастало в ней подобно цунами, готовому снести и уничтожить все на своем пути.

– Что такое месть? – размышляла она вслух. – Это производное от обиды и гордыни. Способна ли месть восстановить справедливость? Получу ли я от нее желаемый результат и удовольствие? – Полина села на кровати, обхватив колени руками. – Наверное, да, если все правильно рассчитать и действовать обдуманно. Какова цель мести? Меня съедает чувство обиды от несправедливого отношения ко мне, поэтому я хочу заставить насильно, возможно, с помощью агрессии, изменить отношение к себе и получить от этого удовольствие. Идем дальше. Я ненавижу этих двоих предателей всеми фибрами своей души, и чем больше я буду их ненавидеть и жить желанием отомстить им, тем больше я буду тратить свои силы, тем самым истощая и разрушая себя. Стоит ли месть того?

Полина снова прилегла, натянула на себя покрывало, смежила веки. Как живая, предстала перед нею мама. Чистая, с добрыми глазами, она сидела у кровати Поли и читала Библию.

– Отец ваш Небесный простил вам согрешения ваши; если же не прощаете, то и Отец ваш Небесный не простит вам согрешений ваших[1], – услышала она приятный тихий голос матери.

– Мама! – вскрикнула Поля и вскочила.

Она хотела кинуться в объятия мамы, но ее у постели не было.

Все еще не понимая, что это было, Поля огляделась вокруг. Никого! И только за окном бушевала буря…

16

Полина не хотела никого видеть, отключила телефон и закрылась в доме. Она была на грани нервного срыва и не знала, как выйти из этого состояния.

– Я иду в пике! – воскликнула она, переходя из комнаты в комнату.

Было ощущение, что не только предали ее, но и рушится вся ее жизнь.

– Розовое будущее с Женей оказалось миражом, – тихо говорила она. – Моя лучшая подруга – змеей, которую я пригрела сама, по-своему же желанию. Недаром говорят, что больнее всего, когда бьют в спину те, кого защищал грудью. Больше никаких подруг! Никаких мужчин! – повторяла она, но чувствовала, что ей, как и любому человеку, оказавшемуся в трудной ситуации, нужен спасательный круг среди беспокойного жизненного океана. – Где же он, мой круг?

Полина думала о том, что всегда считала себя сильной женщиной, окружающие – тоже, но и сильным женщинам хоть иногда нужна точка опоры.

– А мне опереться не на кого! – сказала она, замерев посреди комнаты.

Ей пришла в голову мысль поговорить по душам с Максимовичем, поплакаться ему в жилетку, и Поля уже начала переодеваться, как вдруг остановилась, бросила одежду на пол.

– Как я могу признаться Максимовичу, что меня использовал мой же мужчина, о котором я рассказывала ему так много хорошего?! Признаться в том, что Женя водил меня за нос с моей подругой? Рассказать, как я стала денежным донором для его несуществующей жены? – Поля рассмеялась. – Позор! Это же так стыдно! Так гадко!

Она обессиленно села на пол, обняла колени руками, оперлась на них подбородком. Полина подумала, что выходом может быть посещение опытного психолога, которому она доверится.

– Почему бы и нет? – произнесла женщина и взглянула на часы. Было три часа пополудни, и она еще могла успеть на сеанс.

Поля перебрала визитки, нашла среди них телефон психолога, созвонилась, быстро собралась и через полчаса уже была на месте. Женщина лет пятидесяти, с добрыми глазами, попросившая называть ее просто Аллой, вызвала у Полины доверие. Алла спросила, что ее привело к ней на прием.

– Меня обманули самые близкие люди, использовали как могли, – ответила Полина.

– Можете подробно рассказать? Кто эти люди?

Полина молчала. Она понимала, что психолог не знает ни ее фамилии, ни кто она такая, да и сама Поля вряд ли когда-нибудь еще пересечется с ней, но излить душу не могла.

– Вам трудно об этом говорить? Я могу помочь, – сказала Алла. – Я буду называть…