Когда проснётся Дракон: Наместники Смерти

Право крови в данном вопросе спорный аргумент – с учётом, как куролесили в своё время давнишние правители полуостровов, в их наследники можно записать половину обитающего здесь народа. Но агрессивные действия графов-отделенцев сразу с корнем вырвали любую возможность мирно договориться, и теперь значительная часть Халенгарда стала территорией войны.

Глядя на плещущуюся воду, Вилле Ярви раздумывал, как же должен будет выглядеть герб Независимой Вулгарии, когда вся эта кровавая кутерьма закончится. На нём обязательно должны быть обозначены все одиннадцать полуостровов, а в центре – переливающаяся множеством цветов капля Радужного моря. Как же это изобразить? Может, как бутон с одиннадцатью лепестками? Нет, слишком банально. А может, одиннадцать капель, соединяющихся хвостами в одной точке? Хотя, если "хвостами", то, может, стоит изобразить полуострова в виде рыб…?

– Мастер Вилле? Мастер Вилле?!

– Тьфу ты…!

Ярви оторвался от прохладных перилл смотровой площадки, грациозно развернулся на каблуках и присел обратно за шахматный столик в тени виноградника. По щелчку пальцев его бокал вмиг наполнился вином. Сделав своё дело, полный и сладкоголосый паж в сандалиях и тоге вернулся на место напротив господина и их шахматный поединок продолжился.

Вилле зачерпнул крохотной ложечкой мёд из блюдца и закинул себе в рот вместе с ядрышком ореха, запил красным вином и блаженно откинулся в плетёном кресле.

– Мастер Вилле… вам – мат.

Мастера Вилле уже всего разморило от солнца и вина, он вяло поглядел на доску – на доске стояли пятнадцать чёрных фигур и один белый король.

– Вот незадача… – сквозь зевок пробормотал Вилле и коснулся пальцами вспотевшего лба. – А я вдруг понял: это дурацкая игра! – заявил. – Я-то думал, раз белые ходят первыми, значит, они и выигрывают… А весь последующий процесс – просто метафора, медитативное ожидание свой участи проигравшим, что выбрал неверную сторону…

К Ярви вновь вернулась бодрость, он встал из-за стола и, жестикулируя, снова пошёл к бортику.

– Что ж, славный птенчик мой Маслин, ты не видишь всей образности произошедшего: эти твои шахматы – игра изначально варварская, а я не варвар. И потому я не обязан играть по правилам, ведь только из-за наличия каких-то дурацких правил я и проиграл. Правила – это рамки, а рамки – это несвобода. Вот окажись передо мной тот, кто эту игру придумал, я бы его обдурил и просто проткнул своим клинком, – он изобразил выпад, – и кто тогда победитель? Получается, я. А значит, игры все эти – разминка для ума тех, у кого ума и нет. Для меня это оскорбительное занятие.

– А ещё шайтанцы придумали астрономию, – отвечал Маслин. – Они объяснили ход звёзд, нашли причину приливов и отливов…

– И при этом они считают, что наши четыре луны – это глаза Шайтана, что вечно следит за тем, что мы творим по ночам…! Понять, что из себя представляют небесные тела и начать им поклоняться, словно юродивые калеки – толике снеди…! Нет, Маслин, так суждено: пока одни стоят на коленях перед неизвестностью, белый человек однажды достигнет, как по морю, каждой из лун…! – Вилле задохнулся от восторга, глядя, как плещутся сияющие волны. – Вот тогда зацветём! Покинем дряхлую спину немощного Дракона и – в космос…! Сея мир, процветание и рассудок…

Граф вновь развернулся на каблуках, словно в танце, и застыл. Его верный паж Маслин, служивший ему уже почти два месяца, после того, как, проверяя напиток хозяина, отравился предыдущий, уткнулся лицом в доску, разбросав фигуры. Со стола на землю капала кровь.

– Незадача, – констатировал Вилле и невольно присвистнул, почесав затылок.

Тело Маслина грохнулось наземь вместе с шахматным столиком.

Вилле не успел ничего предпринять, как над ним, в позе парящей птицы, возникла фигура в плаще с капюшоном и с двумя кинжалами в руках. Граф едва тут же не отправился к предкам, чтобы в кои-то веки уточнить различные вопросы касательно наместничества, но был спасён кем-то, заслонившим его шею секирой.

Удар убийцы пришёлся на сталь. Раздался режущий слух звон. Возле лица зажмурившегося от страха Вилле пролетела одинокая раскалённая искра. Убийца сделал сальто назад и мягко приземлился пальцами ног на бок упавшего столика из виноградной лозы. Он огляделся. Лицо нападавшего скрывали капюшон и повязка. Его окружили пятнадцать рыцарей в чёрных доспехах.