Когда проснется Марс

Два Ноля очень гордился «соцпакетом», который выделял бойцам. «Только для моих парней», – так он сказал и велел отдыхать. Отдыхать нужно было в боксе, одном на четырех «псов». Места едва хватало на лежаки, тонкие, расстеленные прямо на бетонном полу. «Спишь, жрешь – всё здесь, – так ему сказали. – Базарить запрещено, и мне без разницы с кем: с мамой, дочкой, телкой. Не говорить ни с кем. Наши дела – это наши дела, усек?»

«Потеряем из виду – назад не возвращайся».

Все это дурно пахло. Оружия не дали – ни пистолета, ни лазерной спицы, отчего Энцо чувствовал себя голым. Только кулаки и зубы. Распылитель Тита забрали, у куртки вспороли подкладку, самого Энцо просветили на рамке. Он будто угодил на секретный объект, а не в тоннели Четвертой. И они все были такие спокойные, типа наверху не бомбили инопланетные машины. Здесь, внизу, все шло своим чередом.

Незаметно мысли сползли на воспоминания о подбитых им дронах, «псах» с наручниками за спиной, жмурах на вытоптанных газонах верхних курий. На Малую. Опять Малая, опять духота, тоннели и выстрелы. Словно боги решили свести его с ума…

Интересно, каково это – умирать в космосе? Раз – и нет тебя? Вывернуло наизнанку от разницы в давлении и все. Или задыхаешься от нехватки кислорода? Долго ли?..

Энцо зажмурился, старательно вычищая из памяти лицо Малой. Не той симпатичной девчонки, с которой они жили в соседних комнатах, а той, что ему приснилась. Холодной. Выбеленной удушьем.

– Подъем! Сбор через пять минут!

Кто-то шел мимо боксов и орал во все горло. Соседи зашевелились, с фырканьем растирали лица. Гнули пятнистые от синяков спины, просовывая ноги в узкие штанины спецовок. Прятали татуировки под прорезиненными рукавами и капюшонами.

Энцо тоже оделся, дождался, пока все выйдут, и глянул за дверь. В конце тоннеля бойцы садились в кузов потрепанного пикапа и через пару минут выходили оттуда.

Его грубо ухватили за локоть. Энцо вывернулся, оскалился на здорового «пса». Тот усмехнулся, блеснув стальными зубами.

– Чего ждешь? Двигай, – он кивнул на фургон.

Пришлось двигать. Под брезентом его ждал парень с пистолетом, похожим на воздушную помпу: в капсулах внутри прозрачного корпуса синел то ли газ, то ли гель с едва заметными черными вкраплениями. Парень прикладывал дуло пистолета к венам на предплечьях новобранцев и нажимал кнопку спуска. Пустая капсула падала на пол фургона, боец вздрагивал, зажимал место укола, а «пес» звал следующего.

– Это что? – тупо спросил Энцо, когда подошла его очередь. Но все же вытянул здоровую руку. «Пес» закатал ему рукав и приложил плоское дуло к сгибу локтя.

– Гарантии.

Пистолет щелкнул, руку прошила боль. Гарантии… Датчик слежения – вдруг осенило Энцо. Микроскопический датчик, который будет сообщать о каждом его передвижении. Теперь и не сбежишь…

Он потер место укола, процедил ругательство сквозь зубы. Покосился на еще одного «пса» – того самого бритого, прошлым вечером поминавшего его мать. Тот изучал его из своего угла.

– А ты думал, мы тебя так просто здесь оставим? – Шаркая, бритый пересек кузов и склонился к Энцо. – Ты с патрициями таскался. Кто знает, может, ты их верная сучка? Они тебе денарии, а ты их в тоннелях прячешь. Или легионерская? А? Приведешь сюда «орликов»…

Он качнул перед носом Энцо пистолетом.

Зря, зря…

Энцо ушел вбок и выбил оружие. Выкрутил бритому руку и тут же получил под ребра, прямо в оставленную «пауком» рану. Боль ослепила. Рыча, бритый впечатал его в стойку кузова, вцепился в ворот. Энцо ткнул его обрубком правой руки в живот – при желании основа для протеза била не хуже кастета.

Их растащили в стороны. Кто-то захватил Энцо за горло, уволок прочь от бритой башки.

– Хорош уже, – пробасили над ухом. – Делом займитесь.

Бритый сбросил с себя руки державшего «пса», последний раз глянул через плечо – типа, утерлась, сучка? – и спрыгнул с кузова.

Энцо скрипнул зубами. Если бы не вмешались, он бы этого бритого размазал, даже без протеза, одной левой. Не впервой. Еще до знакомства с Эзопом его хотели замесить в нижних тоннелях. Заметили, что он из схрона клики таскал, и зажали втроем. А Энцо тогда без руки был, совсем мелкий, как раз копил на первый протез. Родился таким, без правой кисти. Но вместо нее – не дурак же! – примотал лазерную спицу.

Инвалидам же надо как-то выкручиваться.

Заметив на себе взгляд одного из «псов», Энцо огрызнулся:

– Чего?

– Лишний раз не отсвечивай, – тихо и очень серьезно ответил тот.

– Да он первый полез!.. – возмутился Энцо, но «пес» не стал его слушать. Повернулся к нему спиной и двинулся за остальными, обратно к боксам. Фургон взвыл, снялся с шасси и улетел прочь в тоннели.

Энцо сплюнул, оставив кровавую кляксу на бетоне. Покачал головой. Какая-то лажа.

Теперь он вспомнил, почему ушел из «Псов».

* * *

– Ну что? Готов вести нас?

Два Ноля поднял голову, оторвав взгляд от разложенного на столе оружия. Он усмехался – издевался, что ли? Знал же, что Энцо вынужден тащить «псов» в бункер. Что у него выхода нет.