Когда распускаются розы

Не обращая ровно никакого внимания на ее непоследовательное поведение, он прошел мимо Фионы, слегка задев ее плечом. А потом оглянулся и с любопытством принялся разглядывать горшки и растения в них. Он нюхал цветы. Пробовал землю на вкус. Да, он на самом деле пробовал ее на вкус.

Ну как она могла не отвлечься от грустных мыслей?

— Ты что, всегда ешь землю? — спросила Фиона с улыбкой и вытерла глаза тыльной стороной ладони.

— Да. Существует множество лабораторных тестов, позволяющих определить ее состав, но иногда вкус и обоняние могут дать более достоверную картину. Когда я пробую почву на вкус, то сразу чувствую, кислая она или нет. — Он прошел чуть дальше и снова остановился. — А это и есть твои эксперименты с розовыми кустами?

— И не только с розами.

Она еще не успела успокоиться, поэтому снова впала в состояние безудержной болтливости. Это было словно оправдание за недавние внезапные слезы.

— Когда после развода я снова вернулась в родительский дом, то не знала толком, что мне теперь делать. Родители уже вышли на пенсию и переехали во Флориду. Все же отец не хотел продавать эту ферму, потому что предполагал, что кто-то из нас, его дочерей, еще захочет здесь пожить. Ну вот, я сюда и приехала. С поиском работы я могла не торопиться, потому что при разводе бывший муж выплатил мне солидную сумму. Он оставил себе наш прежний дом и отдал мне половину его стоимости. Впрочем, я считаю, что это была своего рода компенсация.

— Действительно? — сказал Колин нейтральным тоном.

— Да. Он очень виноват передо мной. И он это знает. — Фиона решительно свернула с опасной дорожки, куда могли завести эти рассуждения. — Как бы там ни было, вернувшись сюда, в эту оранжерею, я вдруг вспомнила, как я ребенком помогала здесь матери, как мы сажали вместе цветы. Я понятия не имела, чем буду заниматься после развода, и «Кладовая природы» показалась мне неплохим вариантом. Разводиться это как… как что-то разрушать, понимаешь, о чем я? Поэтому мне захотелось что-то создать. Что-то вырастить. Короче говоря, целенаправленно что-то строить, вместо того чтобы сносить.

— Да я смотрю, у тебя это дело спорится! — Он прикоснулся к одному из розовых бутонов.

— Это точно. У нас в семье всегда шутили, что все, к чему я прикасаюсь, начинает размножаться с бешеной скоростью. И потому редко подпускали к сорнякам. — Колин улыбнулся этой невзрачной шутке. — Пойдем, я покажу тебе розы. Это всего лишь экспериментальные образцы, настоящий розарий там, за домом.

— Сперва я приготовлю тебе завтрак, — перебил Колин поток ее слов.

— Что ты сказал? — опешила Фиона. Она и забыла, что стоит едва одетая, в резиновых сапогах посреди оранжереи, что сейчас еще и шести нет и что вообще-то нормальным людям полагается завтракать — раз уж они встали в такую рань и собираются целый день работать.

— Завтрак, — повторил Колин, будто разъясняя таксе, почему ей нельзя на колени. — Ты еще ничего не ела. Я тоже. А раз уж ты приютила меня у себя дома, то я буду тебе готовить.

Нет, он определенно был очень мил. Даже слишком.

7

Колин решил испечь блинчики с черникой. Фиона сидела за кухонным столом и наслаждалась бездельем. Этому ее тоже научил развод с Симпсоном — не стелиться перед мужчинами, а вести себя с ними, словно капризная принцесса. Все нормальные мужчины, по крайней мере, виргинские, стремились избегать таких женщин, но Колин… Нет, похоже, он все-таки был немного не в себе. Или тоже вел свою игру, которой она не понимала?

Даже если он и помнил о жарких поцелуях прошлой ночи, то теперь вел себя как ни в чем не бывало. Даже если ему казалось странным, что женщина рано утром носит длинные массивные серьги, лоскутное пальто и резиновые сапоги, да к тому же еще и забывает причесаться, то он ничем не выдал своего удивления. Он спокойно замешивал тесто, не забывая при этом развлекать Фиону разговором. Впрочем, на сей раз — исключительно деловым.

— Мне понадобится место для того, чтобы поставить свою мини-лабораторию. — Казалось, он что-то прикидывает. — Если ты не против, то я мог бы использовать для этой цели свободное место в твоей старой оранжерее, где мы были только что. Там есть рабочий стол, есть раковина — короче говоря, все необходимые мне условия.

— Там будет слишком жарко, — покачала головой Фиона. — Это же оранжерея. А на улице лето.

— Ничего не имею против жары, — Колин пожал плечами.

— Тебе будут мешать.

— Я спокойно могу работать при любом шуме и хоть посреди целой толпы народа, — заверил Фиону Колин и ловко перевернул блинчик. — Поверь, в «Веллнесс» не царит оглушающая тишина. Для этого там служит слишком много народу.

— Да там даже нет удобного стула! — продолжала возражать Фиона. — Стулья из дома для оранжереи не годятся. Я не смогу обеспечить тебе должные условия для работы.

— Никогда не бывает так, чтобы все было идеально, — безмятежно заметил Колин. — Честно говоря, совершенство кажется мне скучным. Жизнь будет намного интереснее, если всегда выбирать самую нехоженую тропу, ведь так? Это слова одного американца.