Когда развеются миражи

Дом на воде представлял собой довольно большую деревянную баржу, построенную из гималайского кедра. Этакий пришвартованный старинный корабль, сплошь украшенный резьбой. С просторной палубой-верандой, гостиной, столовой, кухней, несколькими жилыми комнатами, отдельными санузлами и ванными. Даже беглого осмотра было достаточно, чтобы понять — строили хаусбот довольно состоятельные британцы. Пройдясь по комнатам, Юлька вспомнила старые индийские фильмы, просмотренные в детстве, все напоминало тот самый традиционный интерьер, который по здешним меркам должен был казаться роскошным, пусть несколько и потрепанный временем. Все внутри, как и снаружи, было украшено золотистой деревянной резьбой, на окнах — витражи, повсюду — кованые светильники. Пол услан кашмирскими коврами, занавески и покрывала расшиты старинной вышивкой, многоярусные люстры с хрустальными подвесками, тяжелая деревянная мебель, кресла, стулья и диваны, обтянутые вытертой красной парчой, торшеры с бархатными абажурами, столовое серебро, предметы, давно забытые в обиходе, вроде щипцов для сахара. На стенах — гравюры, на которых изображены прекрасные леди и джентльмены, старые фотографии, а еще ружья и кинжалы. Поскрипывали полы под ногами, пахло сандалом, тиной и немного пылью.

Показав комнаты, хозяин представил им мажордома, или эконома, дальнего родственника из деревни. Он отвечал за приготовление еды, уборку и должен был решать все возникшие вопросы. Сам хозяин с семьей жил на берегу и подобными делами не занимался. После обеда было решено отдохнуть. Аделина сразу отправилась в свою комнату, чтобы прилечь. Ариан с Матвеем устроились в гостиной. Юлька же отдыхать не планировала, потому что уставшей себя не чувствовала. Переодевшись в футболку и джинсы, она заплела волосы в косу и, прихватив солнцезащитные очки и фотоаппарат, выскользнула на террасу. Спустившись по лесенке, девушка устроилась на последних ступеньках, чтобы насладиться открывающимися видами и скользящими мимо лодками-шикарами.

У ног плескалась невероятно чистая и прозрачная вода, а сквозь нее видны были колышущиеся водоросли, и какие-то неведомые рыбки скользили меж них. Множество птиц — цапли, гуси и длинноносые кулики населяли озеро. Плавучие островки, на которых местные жители выращивали овощи, используя для этого самую малую пядь земли, виднелись по обе стороны от их отеля. И огромные листья лотоса качались на воде. Конечно, очень хотелось бы увидеть, как на этих плавающих плантациях распускается розовый цветок, но время цветения священного для буддизма символа еще не пришло. Лотос зацветал летом, зато, и это поражало не менее остального, даже листья его в это время года собирали и грузили в лодки-шикары, используя для приготовления пищи. В Кашмире, а, возможно, и во всей Индии не было ничего бесполезного, что не использовали для тех или иных целей. И как одна из заповедей восточных религий — все в этом мире для чего-то предназначено, здесь была реальна.

На озере было много лодок-шикар. Туристы, местные жители, продавцы и даже дети в школу добирались на лодках, ловко управляя веслом. Снова и снова щелкая фотоаппаратом, Юля час от часу слышала обрывки разговора мужчин и хрипловатый смех мужа. Они говори о делах, потом вспомнили общих друзей, плавно перейдя к Кашмиру, заговорив о конфликте между двумя странами.

Мужчины явно увлеклись. Аделина уснула. А о Шараповой, которая застряла на террасе, они и не вспомнили. Только услышав какой-то галдеж снаружи хаусбота, недоуменно переглянулись и поднялись на ноги. То, что они увидели, заставило застыть на месте. Минимум пять лодок пришвартовались у лестницы их баржи, на которой сидела Юлька. Девушка смеялась, а продавцы наперебой предлагали и протягивали всевозможные сувениры: драгоценные камни, шафран, кашмирские шали и коврики, изделия из серебра, традиционный чай с кардамоном и букеты невероятных цветов. Торговцы наперебой старались говорить на английском, которого практически не знали. Девушка ничего не понимала, смеялась и брала все, а эконом переводил, пытаясь что-то донести до обеих сторон.

— Юля, что здесь происходит? — голос Матвея, неожиданно вклинившийся в туземный гомон, заставил Шарапову обернуться.

Гончаров стоял у ограждения террасы и, недоуменно сдвинув брови, смотрел на жену. Юлька в ответ лишь с улыбкой развела руками.

— Я сама не понимаю, но, думаю, мне предлагают все это купить! Матвей, принеси мне, пожалуйста, деньги! Я так понимаю, здесь не принято держать продавцов у ступеней, обычно приглашают в дом и поят чаем, но их слишком много.

— А тебе нужно все это барахло, дорогая? — осведомился муж.

— Нет! — девушка с улыбкой покачала головой. — Но я все равно куплю. Отвезу подружкам в деревню, бабушке и Таньке подарю, они будут в восторге. А цветы себе оставлю.