Когда рушится мир

— Вольф, мы идем к барыге. Общаться будешь ты. Я не могу в нашей компании за главного говорить. Нас тогда обоих кончат. Подумают, раз такой пацан рулит, то ты вообще никто.

— Договорились, — кивнул Любомир.

— Смотри, они должны понять, что хоть мы и падальщики, но с понятиями, и законы чтим. Пусть этот Арт нас в курс введет, и от нас он проблем не увидит. А то, может, и поможем где. Он тебя гнуть под себя начнет, но ты откажись. Вежливо, но настойчиво. Мы, мол, независимые и благородные пираты, и под чужим ярмом не ходим. Военного прошлого не скрывай, это даже полезно будет, зауважают.

— Понял, — наморщил лоб Любомир. — Пошли.

Они вышли со своей базы, обойдя ее по спирали, но следов слежки не нашли. Трупы они оставили гнить там же, где они и были сложены, и вообще изменений в ландшафт вносить не стали никаких. Все оборудование Любомир спрятал за кучей железных дверей, ключи от которых Зигги в карманах убитых все-таки нашел. Двери он старательно завалил мусором, а вокруг понаставил камер.

До площади с барыгой они прошли без особых проблем. Единичные псы на двух молодых мужчин, пышущих здоровьем и сытостью, нападать не спешили. Наблюдали, докладывали вожакам и вели до границ территории стаи.

— Здоров! — бросил барыге Любомир. — Человечек мой сказал, что у вас тут прописка нужна.

— И тебе не болеть, — барыга с удивлением разглядывал здоровяка, он уже и отвык от таких типажей. — Откуда будете, уважаемый?

— Откуда ушел, там меня нет, — отрезал Любомир. — Передай самому, что завтра в это же время сюда подойдем. Мы с понятиями, живем мирно. Пусть зеленую откроет. Вдруг недопонимание на улице выйдет, нам это без надобности…

— Передам, — серьезно ответил барыга. — Интересуешься чем?

— Золотишка взял бы поприличней, с камушками, — хмыкнул Любомир, — бабе своей. Но попозже. Сначала местные расклады изучим.

— Надолго осесть тут планируешь? — заинтересовался торговец.

— Да как пойдет, — пожал лейтенант могучими плечами.

— Ты из каких будешь? — сощурился барыга. — Больно здоров.

— Служба специальных операций Его Величества, — бросил Любомир. — Туда хилых не берут.

— Ну, приходи завтра, может, из золотишка подберу тебе чего. Шутник, мля. Величества! Херичества! Сказал тоже…

— Рад, что ты шутки понимаешь, — заявил Любомир с каменным лицом.

Они пошли в сторону дворца, а Зигги передавал своему напарнику хитрую науку передвижения по городским джунглям. Впереди выбитая витрина, значит, замри ненадолго и послушай. Руку на ствол. Открытая настежь дверь- то же самое. Слышишь, что человек сзади догоняет, прижмись к стене и пропусти. А если чувствуешь, что догоняет, но при этом еще и не слышишь, вали его на хер. Ничего хорошего от таких встреч на улице еще не бывало. Защемило в груди — ныряй в подъезд и лезь на крышу, так оно вернее будет. Любомир начал втягиваться в этот ритм, открывая для себя новые краски и ощущения. Зигги даже начал учить его чувствовать запах псины в тех местах, где любили долго сидеть собаки. Так можно почуять засаду, но это только если с ветром повезет.

Дворец поразил лейтенанта пустотой и грязью. Порубленная мебель и картины, выбитые окна и выломанный паркет, все выглядело так, будто жители под этим самым паркетом искали ненавистного короля. Лепнина и фрески были в целости и сохранности, еще больше контрастируя с царящим в здании разгромом. В подвал они спускались осторожно. Зигги шел впереди, слушая зловещую тишину и даже, как будто, принюхиваясь. Соваться туда вслепую было гиблым делам. А, была-не была, и Любомир включил фонарь, который вспорол затхлую темноту.

Подвал был огромен, и занимал все пространство под дворцом. Они шли по бесконечным коридорам, удивляясь, как это одному человеку для жизни столько всего нужно. Дворец был довольно старым, и в подвале было множество печей, отапливавших давным-давно это здание. Зигги остановился, подняв руку. Любомир тоже замер.

— Там теплее, — сказал мальчишка. — И дымком тянет.