Когда самое ценное остается в мечтах

Горди, естественно, отправился домой, как только Уилл и Мириам залезли в машину. Роберт сказал ему на прощание: «Вот видишь, как в жизни бывает. Береги себя», и закрыл дверь.

Покидая Грейхил-стрит, Горди не мог осмыслить свое странное чувство. Вернее, оно было очень даже понятным – он переживал за Уилла. Но какого черта ему было дело? Уилл – ботан, а ботаны вечно притягивают к себе неприятности. Это их стиль жизни, и некоторым он, наверняка, даже нравится.

«С тобой все о’кей?» – написал Горди Уиллу в ватсап. Отправил не сразу. Ведь крутые парни не проявляют заботу, никогда не испытывают боль и ни к кому не привязываются. Видимо, Горди все же не был крутым.

Уилл ответил: «Какой уж тут о’кей…», и прикрепил селфи, где он сидит в машине с кислой миной, а за его спиной мама что-то бурно обсуждает с врачом скорой помощи.

«Лол, наверно, они спорят, какого размера вставить тебе клизму», – ответил Горди.

«Не, астма так не работает», – написал Уилл и прикрепил смеющийся смайлик.

Горди тоже не поскупился и отправил сразу три ржущих смайла. Ему было смешно и уже не так беспокойно.

После прошлых посиделок у Уилла они вместе набивали животы в пиццерии «Рэд Уагэн». У Роберта был купон на бесплатную колу, и он решил сделать благое дело – отдать его сыну. А где бесплатный напиток, там и большая пеперони за пятнадцать долларов и чесночный соус за пятерку. Но это того стоило. Как-никак, у Уилла был день рождения.

Горди в каком-то смысле завидовал Уиллу. Ведь когда тому стукнуло двенадцать, родители принесли в его комнату новый плазменный телевизор. Горди же в свое время получил здоровенные наушники прямиком из Китая – они сломались спустя месяц не самого активного пользования. Ну а что еще можно было ожидать от мамы, чья работа заключалась в выкладке пирожков на прилавок и ожидании, пока искусственный аромат свежей выпечки кого-нибудь привлечет?

Когда Горди думал обо всей этой ограниченности его жизни, он не мог не представлять отца. Человека, которого он никогда не видел даже на фотографии. «Плохой человек. Тебе незачем знать о нем. Он этого не стоит», – говорила Лилиан. Поэтому Горди даже не знал, жив ли его отец. Быть может, он уже несколько лет кормит червей под землей или лежит на дне моря совсем один. «Интересно хотя бы узнать, как он умер…», – думал Горди.

А может, он жив и сейчас где-то рядом? Мужчина в пальто со стаканом кофе, прижавшийся к стене бездомный на асфальте, водитель автобуса, пьяница в ковбойской шляпе. Он может быть кем угодно, и Горди это пугало. Еще в раннем детстве он представлял отца крутым байкером с уложенными волосами. Постоянные драки, гонки, прыжки через огненное кольцо. С таким графиком у него просто не хватало времени заехать к ним с мамой. Но с каждым прожитым годом образ отца в сознании сына становился все более и более жалким. И если он когда-нибудь объявится и будет стоять на пороге их дома на Оукмилл-стрит, то Горди… Горди его примет. Каким бы он ни был.

Сообщение от мамы пришло как обычно внезапно:

«Гордон, зайди, пожалуйста, в магазин, как будешь возвращаться от Уилла. Купи обезжиренные молоко и творог».

Горди не стал ничего отвечать и поплелся в сторону «Эллиот-парк гросери», где обычно покупал по дешевке чипсы и газировку. Это был убогий магазин с обшарпанными стенами, который держался лишь благодаря тому, что сеть «Уолмарт» еще не добралась до такой глубинки, как Харпер-Гроув. Продавщицей там была девушка с фиолетовыми волосами и пирсингом на брови. Ее звали Джоан, и любой мужчина, независимо от возраста и семейного статуса, считал своим долгом к ней подкатить, не отходя от кассы. Иногда это срабатывало, и они вместе шли в подсобку прямо посреди рабочего дня. Но в основном она всех отшивала. Не в борделе же работала, в конце концов.

Джоан училась в старшей школе и постоянно прогуливала уроки. Родителям было на нее наплевать, и в те нередкие дни, когда они ссорились, Джоан оставалась ночевать в магазине. Владелец магазина мистер Сайзмор был не против, но вычитал за это из ее зарплаты десятку. Джоан терпеть не могла свою работу и откладывала деньги на переезд в другую страну. Она мечтала свалить из Харпер-Гроув и поселиться где-нибудь в Испании или Италии: пить вино, изучать современное искусство и знакомиться с интересными людьми в стильной одежде.

Горди Джоан нравилась. Даже чуть больше, чем любая другая девушка с внешностью выше среднего. Однажды он увидел ее трусики, когда она в летнем платье залезла на стремянку, чтобы положить на полку новую партию хлопьев «Фростэд флейкс». Член тут же предательски надавил на ткань джинсов. И Горди пожалел, что в этот момент нельзя было врубить паузу, словно во время пятисекундной эротической сцены в сериале для подростков. Но такова реальная жизнь.