Когда самое ценное остается в мечтах

Горди быстро застегнул ширинку и поспешил в сторону Уилла. Он волновался. На его глазах могло произойти что-то крайне грязное и непоправимое. А еще он почувствовал то, что не должен был почувствовать никогда – от его действия потенциально зависела чья-то жизнь.

Уилл никак не отреагировал на слова Горди и стоял неподвижно, смотря прямо на надвигающейся поезд, шедший по направлению Питтсбург – Фладвуд. Сумку Уилл бросил на землю – там же лежал его телефон, который он выключил сразу, как пересек порог школы Мак-Кинли. Солнце слепило Уиллу глаза, но он все равно не опускал голову и готовился встретить то, что ни один человек в трезвом уметь встречать не должен.

Горди старался бежать как можно быстрее – их с Уиллом отделяли какие-то сто пятьдесят футов. Любой шестиклассник, посещавший физкультуру хотя бы через раз, мог бы одолеть эту дистанцию, особо не напрягаясь, секунд так за восемь. Но Горди… Горди при всем старании мог настигнуть Уилла в лучшем случае через двенадцать. Увы, но за это время локомотив уже успел бы врезаться в худющее тело Уилла, протащить вперед на полтысячи футов и, разломав все кости, не оставить ни единого шанса на выживание.

Раздался свисток – значит, машинист поезда заметил, что на пути кто-то есть. Но Уилл не сдвинулся ни на дюйм, и спустя пару секунд тридцатипятилетний машинист Джордж Фаулер встретился с ним взглядом. Джордж еще минуту назад попивал горячий кофе из термоса, любезно приготовленный его женой, и уже начал размышлять над тем, чтобы достать из бардачка сигарету, хотя и пообещал себе, что постарается бросить курить. А Уилл… Уилл все это время стоял неподвижно в ожидании именно этой встречи. Встречи, которой не должно было произойти никогда.

Горди почти не шарил в математике, но решение задачки о том, кто достигнет тела Уилла быстрее – он или поезд, было для него очевидным. Еще три секунды, и все – Уилл повстречается со смертью. Этого ли он хотел? Горди об этом не думал. Пока нет. О таком принято думать, когда все уже позади и перед тобой или бездыханное изуродованное тело, или человек, который все-таки решил повременить со своим уходом на тот свет.

– Уилл! – крикнул Горди, начиная осознавать, что, возможно, обращается к единственному другу в последний раз. Он видел его лицо – оно не выражало никаких эмоций и было сосредоточено на том, что на него надвигалось. Но он все равно был слишком далеко. Если он и мог столкнуть Уилла с рельсов, то только ценой собственной жизни.

– В самый последний момент, – произнес Уилл на фоне лихорадочного свиста поезда и стука колес.

Ни Горди, ни тем более Джордж Фаулер не слышали этих слов. И где-то в глубине сознания и тот, и другой приготовились впервые в жизни увидеть своими глазами труп.

***

– Ты идиот, Уилл! – сказал, запыхавшись, Горди. – Из всех идиотов в Мак-Кинли ты самый конченый! Просто мудак безмозглый!

Горди пнул от злости ногой по рельсам и сразу ощутил такую боль, будто его большой палец придавили ботинком. Конечно, кроссовки, хоть и были без дырок, защитить от такого не могут.

– Ай, сука! Из-за тебя все! – выругался Горди и схватился за ногу. Он сел на землю и попытался унять физическую боль, которая, пусть и чуть-чуть, но позволила отвлечься от боли душевной.

– Я просто… – попытался оправдать себя Уилл.

– Заткнись! Ты просто придурок, и все!

А Уилл всего лишь стоял перед поездом, чтобы отпрыгнуть в сторону в самый, мать его, последний момент. Ведь так делают крутые ребята. Так сделал Тедди Дюшан в фильме «Останься со мной», который Уилл любил пересматривать. А уж Тедди родители точно были не указ. Теперь и Уилл добавил баллов в свою копилку крутости. Вот только почему-то его друг этого не заметил.

– Ты мог умереть! – кричал Горди. – Этот поезд от тебя бы и мокрого места не оставил! Вот бы твоя мама обрадовалась, когда ей на порог притащили бы останки ее сынка в черном мешке. Мудак ты, и только…

Уилл смотрел на Горди и теперь уже он не узнавал в нем того человека, с которым общался вот уже три месяца. Тот Горди Дениелс, которого он знал, должен был тоже охренеть, но по-хорошему, с уважением. А вовсе не с нотациями и словами, мол, твоей маме принесут твое дохлое тело, как мусор. Ведь Уилл не считал себя мусором – он считал себя крутым парнем.

– Ты хочешь пойти домой? – спросил Уилл осторожно, не желая лишний раз провоцировать Горди на эмоции.

– Нет, ты что? Какой «домой»? – Горди все-таки опять разошелся. – Давай подождем следующий поезд. Вместе встанем на рельсы и отпрыгнем. Можем даже посоревноваться, кто отпрыгнет последним. Веселиться – так по полной. Это же тебе не Fortnite на мобиле и не икс-бокс какой-то. Это жизнь, и тут сдохнуть можно по-настоящему. Зашибись, просто прекрасно.

– Да успокойся ты, серьезно. Чего так взбесился? Я же не тебя под поезд бросил. Это моя жизнь.

Горди поднял голову и посмотрел Уиллу в глаза.

– В смысле твоя жизнь? То есть если бы я собрался сдохнуть, тебе было бы наплевать?

– Нет… вовсе нет, – сказал Уилл. – Ты же мой друг.