Когда сбываются мечты

— Тебе придется много сил потратить, чтобы доказать это. Более того, если ты попытаешься, сделать это, все подумают, что ты бесишься из-за того, что тебя побеспокоили сегодня ночью. Это не добавит тебе очков. Ты не выиграешь!

— Выиграю, — отрезала я, почувствовав внутри огромную усталость. Прислонившись к стиральной машине, я схватилась пальцами за ее край и посмотрела на Дэниса. Он оставался тем же мужчиной, за которого я выходила замуж, — с тем же взглядом, тем же острым языком, тем же характером. Но что-то изменилось. Передо мной стоял чужой человек. Я уже задумывалась об этом и раньше. Интересно, в какой момент он так изменился? Хоть убей, я не знала.

— Когда это ушло из нашей жизни?

— Что ушло?

— То, что объединяло нас. То, что делало наш брак крепким.

— Наш брак никогда не был крепким на самом деле.

— Был. В самом начале.

— Нас просто привлекала новизна. Молодости свойственны подобные заблуждения.

— Тебе исполнилось двадцать восемь, мне — двадцать пять, — возразила я. — Мы уже не были желторотыми юнцами. Мы целых три года просто встречались, прежде чем осознанно пришли к этому решению. И ты казался счастливым. До тех пор, пока не устроил это великолепное шоу. Я даже не могла предположить, что ты способен на такое. А если ты никогда не был со мной счастлив, то зачем вообще женился? Или все твои романтические жесты одна сплошная ложь?

— Нет.

— Но в таком случае, что же ты видел во мне тогда, чего не видишь сейчас? — Я все еще оставалась стройной и симпатичной. И если судить по реакции Броди, во мне по-прежнему сверкали искры сексуальности.

— Покорность, — ответил Дэнис. — Ты была более покорной и доступной.

— Я и сейчас доступна.

— Сейчас ты слишком высокомерна и самоуверенна.

Высокомерна? Я никогда не была высокомерной.

— Я сейчас более уверена в себе, но отнюдь не высокомерна. А что еще?

— Тогда ты жила для меня, была готова ради меня на все. Но ситуация изменилась, когда родились дети, и ты открыла свое дело. Ты стала уделять другим гораздо больше внимания, чем мне. Твои привязанности изменились.

— Они не изменились. Просто расширились. В моей жизни появилось больше людей, которые требовали заботы.

— Изменились.

— Ты единственный человек, кто изменил свои привязанности, — возразила я, безумно устав от его несправедливых обвинений. — Твое отношение ко мне внезапно стало иным. Ты отправился к адвокату, потом к судье с рассказами, в которых нет ни слова правды. Господи Боже, да я такого могла бы порассказать о тебе! Если из-за каких-то недостатков в характере можно раздуть целое дело, я бы тоже могла внести свою лепту, обнародовав историю с женой твоего босса. Но я порядочный человек. И никому никогда даже не намекала на это.

— Броди все известно.

— Потому что ты сам рассказал ему. Но, к сожалению, он тоже привык держать рот на замке.

— Вы с ним два сапога пара, — насмешливо заметил Дэнис, чем вызвал во мне новый прилив бешенства.

— Да, черт возьми, два сапога пара! Мы никогда не позволяли себе обсуждать это. И даже если бы он подозревал, что ты утаил половину правды, он бы словом не намекнул на это. Возможно, Броди ничего не хотел знать. А возможно, не хотела я. Итак, кто из нас верный супруг? Подумай об этом, Дэнис, — испытывая острое отвращение ко всему происходящему, я со всей силой захлопнула дверцу стиральной машины и нажала на пуск.

— Ты рассказала своему адвокату?

— Об Адриен? Нет. Я надеялась, что ты изменился, а в этом случае вспоминать о прошлом нелепо, — внезапно я замолчала. — Если только за всей этой историей не стоит ничего больше. А может, так оно есть?

— Не могу поверить, что ты решила задать этот вопрос после всего, через что мы прошли вместе.

Я недоверчиво уставилась на Дэниса. А потом, испытывая безумное раздражение, начала подниматься вверх по лестнице, но внезапно меня осенила одна мысль, я остановилась, обернулась и дерзко спросила:

— Причина в Фиби?

Он вопросительно посмотрел на меня, по-прежнему оставаясь в дверях прачечной.

— А что с ней?

— Это из-за нее у нас испортились отношения?

— О чем ты говоришь?

— Она молода и привлекательна.

— Прекрасна. Она просто прекрасна.

И он еще смел обвинять меня в высокомерии! В его заявлении высокомерия было хоть отбавляй. Я и так испытывала боль, но его последние слова задели меня еще сильнее.

— Вы любовники?

— Она мой адвокат.

— Да любой, кто окажется в доме, сразу же это заметит. Пожалуйста, сделай мне одолжение. Стирай ее сообщения, как только ты их прослушаешь. И попроси ее думать над тем, что она говорит. Автоответчик могут услышать дети.

— Ее сообщения абсолютно безобидны.

— Они очень убедительны. И звучат так, как будто это она управляет всей ситуацией. Это ведь Фиби учит тебя, что делать и как себя вести?

— Ради всего святого, за кого ты меня принимаешь? Я не нуждаюсь в том, чтобы меня учили. Я занимался собственным бизнесом годами.

Я могла бы напомнить ему, как плачевно закончился его бизнес. Но меня очень сильно утомил весь этот спор, наполненный злобой и яростью. Поэтому я больше ничего не стала говорить, развернулась и пошла вверх по лестнице.