Когда сбываются мечты

Игнат спускался поцелуями к животу, затем снял меня с тумбы и, расстегнув на мне джинсы, стянул их, опускаясь на колени. Я, находясь словно в бреду, переступила через них и наблюдала за тем, как он, взяв мою ногу, целует изгиб снопы, затем плавно ведет языком до щиколотки и вдоль голени, дальше прокладывает свой путь поцелуями. Когда Романов подобрался к моему самому сокровенному местечку, я уже была на грани. Чувствовала, как лоно пульсировало от жажды, оно хотело быть заполненным.

— О боже…

Это я! Я хотела быть заполнена.

Игнат проводил языком по моим складкам, ненадолго погружаясь кончиком внутрь, и отстранился. И вот он уже стоит.

Что за черт? Я хочу еще! Сама не заметила, как начала тереться о него, словно мартовская кошка, требуя ласки.

— Прости, малышка, но я уже больше не могу сдерживаться. Я обязательно поласкаю тебя, подольше смакуя твой потрясающий вкус.

— Он выдохнул эти слова мне в губы и принялся меня целовать.

Я чувствовала собственный вкус, и это еще сильнее туманило разум. Он опять посадил меня на тумбу, на этот раз широко расставив ноги, и, плотно притиснувшись ко мне, стал водить членом по моей промежности.

Такой твердый и одновременно мягкий, он был таким аппетитным на вид, что именно сейчас я впервые задумалась о минете. Ведь я никогда прежде не занималась чем-то подобным, а в эту минуту мне нестерпимо захотелось взять его подрагивающее великолепие в рот.

Пока я смотрела вниз, откровенно пуская слюнки, он пристроил головку к самому входу и только тогда начал плавно входить, что совсем не соответствовало прежде заданному темпу.

Когда он вошел в меня полностью, я почему-то вспомнила, что не заметила, как он снимал свои джинсы. Но эта мысль мгновенно улетучилась, стоило ему только начать двигаться.

Первые толчки Игната были спокойными и размеренными.

Оторвав взгляд от места, где соединялись наши тела, посмотрела на его лицо и окончательно потерялась: его глаза были прикрыты, голова приподнята вверх, а челюсть сжималась настолько плотно, что все лицо его исказилось в гримасе боли.

Я схватила ладонями его за щеки и, притянув к себе как можно ближе, на грани слышимости прошептала:

— Пожалуйста, не сдерживай себя, я хочу сильнее.

Игнат приоткрыл бездонные черные глаза, в которых хотелось потеряться, и пристально посмотрел на меня. Не знаю, чего он ожидал увидеть, но, громко выпустив воздух, он отпустил себя.

Входил в меня на всю длину и полностью выходил. Движения его были мощными, грубыми, резкими.

Его руки, вцепившиеся в мои бедра и оставившие там не один синяк, казалось, хотели сжимать меня еще теснее, еще крепче. Словно он пытался ими достать до моих костей.

По спине стекала струйка пота, а я, по-прежнему сжимая пальцы, держала его за лицо, мне хотелось, чтобы он был еще ближе. Только разве возможно ближе?

Я сама не слышала своих стонов, но вот периодическое рычание моего волка было музыкой для ушей.

Удар! Еще удар! Еще один.

Ритмичные дикие толчки выбивали из меня душу, я откинула голову к стене и боковым зрение уловила движение.

Повернула голову и чуть не сошла с ума от охватившего меня наслаждения: мы отражались в зеркале. Мои длинные худые ноги, плотно обнимающие туловище Романова, и его идеальная задница, вдалбливающаяся в меня движение за движением. Это было так порочно и вместе с тем безумно красиво.

— Яна, еще чуть-чуть. Я на пределе, — сквозь зубы процедил он, — слишком долго ждал.

Я притянула его голову для поцелуя и полностью растворилась в ощущениях.

Оргазм пришел неожиданно. В самые последние секунды мои мышцы начали сжиматься раз за разом… раз за разом, пока сознание на пару секунд не отделилось от тела. В этот момент Игнат, прикусив меня за плечо, кончил.

Муж, не выходя из меня, передохнул с минуту и, подхватив под попу, понес наверх, в нашу спальню, где, повалив на кровать, сразу же продолжил неистово вколачиваться в мое тело.

Кончив еще раз, он наконец-то исполнил задуманное и добрался до моего лона со своими поцелуями, это было божественно. Я рождалась и умирала, чтобы через миг воскреснуть вновь…и так бесконечное число раз.

Эта ночь стала сумасшедшей.

Сумасшедшей отправной точкой в нашу новую жизнь.

Глава 41. Игнат

— Слушаю, милая, — убавил громкость работавшего радио в машине, ответив на телефонный звонок.

— Игнат, обещай не ругаться.

— Яна, ты же знаешь, мне не нравятся такие разговоры.

— Ничего страшного не случилось, — поспешила она меня успокоить, — просто… я тебе сейчас отошлю фотку, а ты мне скажешь, может ли она быть как-то связана с моей мамой.

Тяжело вздохнул и постучал пальцами по рулю. Не любил вспоминать о Маше, до сих пор считал случившееся с ней своим личным упущением.

— Малышка, ты же понимаешь, что ее…

— Игнат, — перебила она меня с металлом в голосе.

— Хорошо, кидай.

На телефон пришло сообщение с фотографией женского кулона, похожего на обычную деревяшку, но отлично выглядящую деревяшку.

Изображение действительно мне было знакомо. Машка всю свою жизнь не снимала этот кулон, который был подарком Назимова на ее десятилетие.