Когда сердце поет

Голос Даны в интеркоме звучал невнятно. Ей потребовалось сделать несколько попыток, чтобы открыть двери безопасности. Роскошный лифт доставил их в ее апартаменты, занимавшие целый этаж в пентхаусе.

Входная дверь была распахнута, и Дана, босая, в серой шелковой ночной рубашке и в открытом халате, выглядывала в дверной проем.

— Дорогой, ты пришел! — воскликнула она, когда Слейд вышел из лифта. Увидав сзади него Эден, она скорчила гримасу: — Почему ты привел ее?

Слейд схватил Дану за руку и втащил в апартаменты. Она медленно подошла к жемчужно-голубому гранитному бару и плеснула себе выпивку. Эден тихонько осматривалась, пытаясь лучше понять эту непростую женщину.

В квартире не было ничего, что говорило бы о стремлении к комфорту и уюту. Здесь все било на внешний эффект. Стена из подсвеченного стекла раскрывалась на просторную, выложенную терракотовым кафелем террасу, открывая захватывающий вид на город внизу. Светильники были вмонтированы в наклонные потолки и горели словно звезды над головой, отбрасывая острые лучики света на хром-со-стеклом мебель.

Никаких признаков частной жизни. Никаких фотографий или памятных вещиц. Эден содрогнулась. Она-то думала, что в особняке Слейда не хватает уюта и теплоты, но здесь был определенно арктический холод.

— Ты сказала, чтобы я приехал, что нуждаешься во мне, Дана. — Звенящий голос Слейда вернул ее к действительности.

Дана взмахнула своим стаканом, который, похоже, был наполнен неразбавленным виски и скорей всего был уже не первым.

— Я сказала, что нуждаюсь в тебе.

Сильной рукой, словно защищая ее, он обнял Эден за плечи и привлек к себе:

— Эден моя жена. И ты должна принять это положение вещей.

Опустошив половину своего стакана, она засмеялась.

— Дана Друри не должна принимать ничего. Ты ее не любишь. Ты женился на ней лишь для того, чтобы газеты оставили нас в покое.

У Эден перехватило дыхание, но тут его рука крепче обхватила ее плечи, словно приободряя.

— Ты ничего не знаешь об этом. Я женился на Эден, потому что люблю ее, и ни по каким другим причинам.

Хотя Эден и понимала, для чего это сказано, но внутри нее вспыхнул и затрепетал огонек надежды. А что, если это правда, а не уловка, предназначенная для того, чтобы усмирить Дану?

Лицо другой женщины исказилось от ненависти.

— Я не верю в это. — Она плеснула еще виски в свой стакан, пролив немного через край на гранитную поверхность. То, что в него попало, она проглотила залпом. — Ты не можешь любить ее. Я не могу потерять тебя.

Последние слова были произнесены шепотом отчаяния.

— Ты ничего не потеряла, кроме капельки гордости, — увещевающе произнес Слейд. — Это все еще продолжение твоего шоу.

— Ничего ты не понимаешь. Это единственная любовь, которая у меня была. Я не хочу делить ее и не могу.

В сердце Эден пробудилось сочувствие к этой женщине, эмоционально зависящей от невидимой аудитории. Разве можно было ей завидовать. Панцирь оказался хрупким.

Неожиданно Слейд обратился к окну, как бы невзначай задержав свою руку на хромированной этажерке.

— У нее есть все, что только душе угодно, не правда ли, Эден? Хотя бы вот этот сказочный вид. Ты уже полюбовалась им?

Как он мог восхищаться каким-то видом, когда на его глазах так мучилась Дана?

— Я не думаю… — начала она. Он резко оборвал ее возражение.

— Подойди сюда и взгляни.

Стальная нотка в голосе заставила ее подчиниться. Встав там, где он указал, она поняла, что привлекло его внимание. Это не были красоты пейзажа. На этажерке стояла бутылочка с синими капсулками. Судя по этикетке, это было снотворное.

Незаметным движением Слейд сунул бутылочку ей в руку.

— Фамилия доктора и телефон на этикетке. Разыщи аппарат и позвони ему, — шепнул он ей на ухо.

Кивнув, она спрятала бутылочку в карман и отошла от него.

— Могу я воспользоваться вашей ванной? — спросила она Дану.

Дана неопределенным жестом показала в сторону коридора из гостиной.

— Это там. Пожалуйста.

Конечно, она хотела воспользоваться ее отсутствием, чтобы остаться наедине со Слейдом и попытаться поговорить с ним. Но это больше не тревожило Эден, поглощенную поисками телефона. Она нашла один в спальне и опустилась на просторную, покрытую меховым покрывалом постель, чтобы позвонить.

Доктора дома не было, но по чрезвычайной связи его разыскали на какой-то вечеринке, и через несколько минут она уже разговаривала с ним. Выслушав, он пообещал немедленно приехать. Уже легче. Эден повесила трубку и направилась в гостиную.

Дана лежала, вытянувшись на кожаной кушетке, подведенные глаза были закрыты.

— Она отключилась, — сказал Слейд. Эден вернула ему капсулки.

— Может быть, это и к лучшему. Ее доктор уже в пути. К счастью, он был неподалеку.

Слейд как бы взвесил почти полный пузырек на руке.

— Хорошо, что я всерьез воспринял ее звонок. Если бы она приняла это после алкоголя, то могла бы никогда не проснуться.

— Ты спас ей жизнь, — сказала Эден, и в голосе ее прозвучала гордость.

— Мы сделали это вместе, — покачал он головой. Она отбросила взмокшую прядь волос со лба.

— А я не могла понять, с чего бы ты приглашал меня полюбоваться видом из окна!

Он тяжело вздохнул.