Когда сгущается тьма

— Значит, вы понимаете, насколько я был разочарован, когда мне позвонил прокурор и сообщил, что вы отказываетесь пересмотреть условия освобождения своего подзащитного.

— В этом деле лично от меня ничего не зависит, — возразил Джек. — Закон требует, чтобы прокурор предъявил судье новые факты, изобличающие моего подзащитного и свидетельствующие, что он представляет большую, нежели предполагалось, угрозу для окружающих.

— Ваш подзащитный продолжает приставать к моей дочери. Разве этого не достаточно?

— Если бы у прокурора имелись факты, подтверждающие его требование, мы уже сейчас находились бы у судьи.

Свайтек коснулся больного места. Он как адвокат защиты мог и не догадываться о слабых сторонах обвинения, особенно на ранней стадии судебного разбирательства, но мэр о них знал, поскольку прокурор лично изложил ему во всех подробностях обстоятельства этого дела. По его словам выходило, что бомж незамеченным проник в бар ресторана Хьюстона, украл у его дочери сумочку, после чего выпотрошил ее в дамской комнате. С другой стороны, сотрудник компьютерного центра показал, что электронное послание Алисии отправила с его компьютера женщина, а не мужчина. Отпечатки Фэлкона там не найдены, а единственный отпечаток пальца, обнаруженный на пудренице Алисии, также ему не принадлежал.

— Какой вы, однако, проницательный человек, мистер Свайтек.

— Здесь особой проницательности не требуется. Надо лишь исполнять закон. Так что я просто делаю свою работу.

— Но ведь ваша работа предполагает и разумную осмотрительность.

— Несомненно.

— Почему бы вам в таком случае не поставить свою подпись на ордере, запрещающем вашему подзащитному приближаться к моей дочери ближе чем на пятьсот ярдов?

В трубке установилось молчание. Мэру показалось, что Свайтек в глубине души с ним согласен. Чувствительный адвокат — неужели такое возможно? Да никогда в жизни. Просто ему, мэру, удалось воздействовать на него своим даром убеждения. «А я еще ничего», — подумал он.

— Извините, но я не могу этого сделать.

Эти слова несколько поубавили самомнение мэра.

— Почему же?

— Потому что это противоречит интересам моего клиента.

— Хотите что-нибудь взамен? Так сказать, «кви про кво»?[2] Так, что ли?

— Мистер мэр! Боюсь, мне становится трудно поддерживать с вами беседу, особенно в таком тоне.

— Я говорю серьезно, а не иронизирую. Если вам что-нибудь нужно — скажите.

И снова мэр почувствовал, что Свайтек борется с собой.

— Прошу вас, не поймите меня неправильно, мистер мэр, — наконец заговорил адвокат. — Конечно, я не в состоянии в полной мере представить себе, что происходит в душе отца, когда речь заходит о безопасности его ребенка, даже если этот ребенок вполне взрослый и дееспособный человек. Несомненно, вы очень переживаете за нее. Но нам все же следует избегать разговоров такого рода. Поскольку у широкой публики может возникнуть впечатление, будто делами моего подзащитного движет не закон, а оскорбленные чувства хозяина самого высокого офиса в этом городе.

Мэр закусил губу. Хорошо, что Свайтек сейчас далеко от него. Иначе он мог бы его ударить.

— Благодарю за такой ответ, — сказал мэр. — Ничего другого и нельзя было ожидать от человека, подвизающегося в сфере отмывания денег.

— Извините, вы это о чем? — удивился Джек.

— О том, что вы внесли залог в десять тысяч долларов за своего клиента незаконным способом. Всем известно, что вы контрабандой вывезли эти деньги с Багамских островов.

— Я ничего не вывозил контрабандой, — возразил Джек. — И это ни для кого не секрет, потому что я действовал открыто и через адвокатскую палату. Мой клиент хранит свои средства в банке на Багамских островах. И я как его адвокат с соблюдением всех формальностей составил от его имени требование на снятие со счета в кредитной компании Багамских островов десять тысяч долларов для внесения залога. Означенную сумму перевели сюда по телеграфу, при этом были заполнены все финансовые документы, необходимые для такого рода трансакции, и уведомлены соответствующие федеральные власти. Конец истории.

— Нет, не конец. Благодаря вам эта история получит дальнейшее развитие, и кончится тем, что этот помешанный сукин сын снова начнет охотиться за моей дочерью. Посмотрим, не поубавится ли у вас тогда спеси. — Не попрощавшись со Свай-теком, он швырнул трубку на рычаги, не считая нужным скрывать овладевшей им ярости в присутствии своего телохранителя. И ни белые паруса за окном, ни изумрудная поверхность залива не могли его успокоить.

— Может, мне поговорить со Свайтеком? — подал голос Фелипе.

— Не будь идиотом, — отмахнулся мэр, продолжая смотреть в окно.

— Тогда, быть может, нанести небольшой визит Фэлкону?

Мэр, обдумывая это предложение, повернулся к Фелипе и даже позволил себе улыбнуться. Фелипе в ответ расплылся. Их улыбки становились все шире, и через несколько секунд мэр поймал себя на том, что едва удерживается от смеха. Фелипе тоже разбирало веселье, хотя он и не мог бы сказать, по какой причине.

— С чего это вы так развеселились, босс?

— Мне стало смешно при мысли, каким идиотом ты иногда бываешь.