Когда сгущается тьма

Джек посмотрел на Пауло, не зная точно, как реагировать на подобное предложение. Пауло, казалось, передалось его настроение, и он тоже заколебался. Быстро что-то написав на клочке бумаги, он переправил его по столу Джеку. Тот прочитал: «Ни при каких обстоятельствах… Но не говорите ему, что это невозможно».

— Это дело непростое, — сказал Джек. — Не хочу тебе лгать, поэтому предупреждаю заранее: протащить твое предложение будет очень и очень трудно.

— Трудно? Черта с два!

— Я серьезно. Прежде всего я просто не знаю, где ее найти.

— Если ты намекаешь, что ее нет рядом, то я тебе со всей уверенностью скажу: ты лжешь.

Джек промолчал, но для себя сделал вывод, что, блефуя, надо быть более убедительным.

— Чтобы привлечь к этому делу Алисию, мне, как ты понимаешь, придется заручиться согласием мэра Мендосы.

— Но это же для тебя пара пустяков. Ведь твой отец — губернатор Флориды, не так ли?

— Был губернатором.

— Но по-прежнему участвует в политической жизни штата. Как и отец Алисии. А политики всегда поймут друг друга. Так что позвони своему папаше и попроси переговорить с Мендосой — и дело в шляпе. Ты меня понял?

— Полагаю, попытаться можно… Но обещать тебе ничего не могу.

— Это пройдет легче, чем ты думаешь, Свайтек.

— Откуда ты знаешь?

— У меня есть чем ее стимулировать. Скажи ей, что если она снова меня надует, тогда… тогда нам придется вызвать доктора.

Джеку понадобилось некоторое время, чтобы осознать последнюю фразу Фэлкона.

— Прибегать к угрозам по отношению к заложникам плохая тактика, Фэлкон. СВАТ только и ждет предлога, чтобы снести ко всем чертям двери твоей комнатушки.

— Я никому не угрожаю, идиот. Просто передай ей в точности, что я сказал. Она поймет.

Джек вопросительно посмотрел на Алисию, которая никак на его взгляд не отреагировала. Джек не был уверен, поняла ли она сказанное Фэлконом. Однако утверждать обратное тоже не стал бы.

— Хорошо, Фэлкон. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы разыскать Алисию и дословно передать ей твое сообщение. Но заранее предупреждаю — для этого мне понадобится время, и немалое.

— Сколько?

Джек бросил взгляд на Пауло, и тот продемонстрировал ему шесть пальцев.

— Часов шесть, — сказал адвокат.

— В твоем распоряжении час, — отрезал Фэлкон и отключил мобильный.

ГЛАВА 37

Джек прошелся по парковочной площадке от мобильного командного пункта до ресторана. Ему требовался кофеин, но в избытке имелся только тестостерон.

Силы защиты правопорядка оккупировали всю прилегающую к ресторану территорию. Бойцы СВАТа, дожидаясь «зеленого света», то есть разрешения на штурм, расположились в обеденном зале. Джеку уже не раз приходилось сталкиваться с массовыми проявлениями «мачизма», ибо мало нашлось бы зданий среди уголовных судов Майами, способных вместить непомерно развитое эго многочисленных адвокатов по уголовным делам. Но это не шло ни в какое сравнение с коллективной бравадой, демонстрируемой группой бойцов спецназа в полном снаряжении и при оружии. Похоже, в этой комнате все — за исключением Джека — только и жили мыслью о том, как бы побыстрее продырявить разрывными пулями череп злоумышленника. Неожиданно подумалось, что вопрос применения или неприменения насилия при данных обстоятельствах напрямую зависит о того, какие слова он, Джек, скажет в телефонную трубку и как на них отреагирует Фэлкон. И в этой связи работа переговорщика представилась ему еще более важной и значимой.

Налив в пластмассовый стаканчик кофе из кофейного автомата, Джек проследовал в комнату отдыха, откуда отлучился в туалет. Вымыв холодной водой лицо, он взглянул на свое отражение в зеркале: без сомнения, ему срочно следовало побриться и вообще привести себя в порядок. Размотав и сняв с головы бинты, Джек обнаружил багровый отек вокруг пореза на правом виске — в том месте, куда его ударил рукояткой пистолета Фэлкон. Если не считать этого побагровевшего участка кожи, его лицо словно обесцветилось, лишившись всех своих природных красок, и избороздившие его морщины усталости были, казалось, прорезаны в пчелином воске. Иными словами, все его черты несли на себе печать крайнего утомления — как физического, так и морального. Джеку вспомнился день, когда его отец подписал Тео смертный приговор и он, Джек, узнав об этом, почувствовал необоримый позыв к рвоте и бросился в ванную комнату, где его основательно вытошнило. «Ты выглядишь даже хуже, чем я» — так прокомментировал его состояние Тео, когда он приехал с этим известием к нему в тюрьму. И это было истинной правдой. Когда дело касалось жизни и смерти, Тео ухитрялся сохранять удивительное хладнокровие, и Джек очень надеялся, что он и сейчас не утратил этой способности.

— Держись, приятель, — громко сказал Джек, обращаясь одновременно и к Тео, и к себе самому.