Когда сгущается тьма

— Извини, приятель. Но я раз пятнадцать окликал тебя, однако ты продолжал храпеть.

Джек знал по меньшей мере пятнадцать других способов разбудить крепко спящего человека, не вызвав у него сердечный приступ, но решил не дискутировать на эту тему. Тем более что Зак относился к тому типу атлетически сложенных парней, которые любят подобные шуточки и даже мысли не допускают, будто человеку может стать плохо при подобном внезапном пробуждении.

«О Господи! Как же мне не хватает Тео».

В доке его поджидала машина департамента полиции Майами-сити. Джек плюхнулся на заднее сиденье, машина рванула с места и помчалась к Бискейн-бульвар.

Первые рассветные лучи осветили пустынную магистраль и жавшихся к стенам домов редких прохожих. В отсутствие Джека количество полицейских на Бискейн-бульвар и прилегавших к нему улицах значительно увеличилось. Были перекрыты все проходы, переулки и улочки, ведущие к мотелю. Помимо полицейских из Майами-сити и департамента полиции Майами-Дейд, на сцене появились солдаты национальной гвардии штата Флорида. На крышах домов сидели снайперы. Парковочная площадка перед рестораном была до отказа забита полицейскими машинами и автобусами, доставившими бойцов СВАТа и национальных гвардейцев, а сам ресторан превратился во временный штаб полицейских сил. На смену бороздившим небо вертолетам средств массовой информации прибыли полицейские геликоптеры. Ночь уступала место утру, и у перегораживавших магистраль полицейских баррикад скапливалось все больше представителей прессы и праздных зевак, желавших поглазеть на разворачивающиеся события.

Созерцая полицейскую мощь и толпящихся у заграждений людей, Джек вспомнил совсем другой рассвет и другое место — ранее осеннее утро у государственной тюрьмы в северо-восточной части Флориды. Тогда группы демонстрантов — поддерживающих смертную казнь и требующих ее отмены — всю ночь несли вахту у стен тюрьмы, подойдя к ним так близко, насколько им позволили национальные гвардейцы. Холодный ночной туман клубился, вытесняемый теплым утренним воздухом, а прорезавший горизонт алый рассветный луч знаменовал не только наступление нового дня, но и начало куда более важных и грозных событий. В это время Тео Найта отделял от встречи с электрическим стулом какой-нибудь час. Его голову и щиколотки уже побрили для наилучшего контакта с электродами, которые должны были пропустить через его тело электрический ток напряжением в двадцать пять тысяч вольт. И Джек уже мысленно с ним распрощался. Тогда он едва не потерял Тео: подпустил к смерти куда ближе, нежели это позволено хорошему адвокату, особенно учитывая невиновность его подзащитного. Правда, штат Флорида не пожалел усилий, чтобы отправить Тео Найта на электрический стул. И смертный приговор ему подписал не кто-нибудь, а сам отец Джека — губернатор Хэрри Свайтек. Теперь, годы спустя и в нескольких кварталах от того места, где пятнадцатилетнего Тео арестовали по подозрению в убийстве, целая армия полицейских пытается спасти его жизнь. На этот раз палачом Тео выступает не отец, но один из его, Джека, клиентов. Преступник собирался казнить невиновного человека. Исполненные мрачной иронии параллели выстраивались одна за другой — быстрее, нежели Джек был в состоянии воспринять. Как говорила его старая кубинская abuela,[3]«жизнь — как дорога — много резких поворотов». Она говорила по-испански, и Джек не мог вспомнить фразу дословно, но смысл был такой.

Размышляя над всем этим, Джек снова и снова задавался вопросом, выберется ли во второй раз его подзащитный — а ныне друг — из положения, грозившего ему смертью.

Полицейская машина проехала мимо временного штаба полицейских сил и мобильного пункта связи. Джек наклонился вперед и постучал по решетчатой стенке, отделявшей заднее сиденье от места водителя.

— Мы только что проехали штаб…

— Знаю, но мы едем в другое место, — пояснил коп.

— В какое, если не секрет?

Поскольку тот замешкался с ответом, Джек сказал:

— Пауло просил меня из аэропорта сразу же ехать к нему. А вы куда меня везете?

— С вами хочет поговорить мэр.

— О чем это?

Коп промолчал. Повернув за угол, он заехал в подземный парковочный гараж и остановился. Потом вышел из машины и открыл заднюю дверь, чтобы выпустить Джека. Когда тот выбрался из салона, коп кивком указал ему на припаркованный в конце ряда темно-синий седан. Стук каблуков Джека эхом отдавался под бетонными сводами гаража. Когда он находился в двух шагах от седана, послышался щелчок, отпиравший блокирующие замки, и дверца со стороны пассажирского места широко распахнулась, словно ее с силой толкнули изнутри. Джек забрался в автомобиль, уселся в кресло для пассажира и захлопнул дверцу.

За рулем сидел мэр Рауль Мендоса.

— Привет, Джек.

— Здравствуйте, мистер мэр, — сухо поздоровался адвокат.

Мэр положил незажженную сигару на крышку «бардачка». Ее кончик был сильно изжеван. Похоже, мэр пытался таким образом избавиться от снедавшего его напряжения.