Когда сливаются реки

Езуп хитрил, но сам был доволен. Оторвав подкладку своей потрепанной шапки, он засунул деньги в прореху, надел шапку и пощупал, все ли в порядке...

Когда Алесь подъехал к мельнице, он уже забыл о встрече с Езупом. Около мельницы собралось много народу — кто сидел на пригорке, кто бродил по берегу. Двое парней-подрывников хлопотали возле фундамента мельницы. Мельница молчала, она словно предчувствовала свой конец, стояла нахохленная под темной от времени крышей и грустно глядела в воду.

— Все готово? — спросил Алесь у подрывников.

— Можем хоть сейчас отправить к богу в рай, — засмеялся молодой загорелый парень.

— Взорвем ровно в двенадцать, — распорядился Алесь.

— Ты нынче будто командующий парадом! — пошутил, подходя, Захар Рудак.

— А раз так, значит, всем слушать мою команду! — засмеялся Алесь и, помахав рукой Кузьме Шавойке, приказал: — Вот тебе лошадь, скачи в село и скажи всем, пускай заклеивают окна... Как — сами знают, под бомбежками небось научились!

Рудак присел к бригаде рыболовов. Хотя сегодня рыбу придется собирать, а не ловить, все они обулись в высокие резиновые сапоги и надели брезентовые куртки. «Без меня вам не обойтись, — похвалился Рудак. — Я старый моряк, запах рыбы из-под Мурманска слышу!»

— Что ты, как кот, ноздри раздуваешь! — недовольно сказал Якуб Панасович. — А еще председатель колхоза... Нынче рыбу соберешь, а разведешь когда?

— Не волнуйся, я знаю способ, — успокоил его Рудак. — А сегодня ничего не поделаешь: лес рубят — щепки летят! Важно только, чтобы рыба пошла в дело...

Алесь прислушивался к разговорам. День был праздничный, и, хотя никто о взрыве мельницы специально не оповещал, все знали и смотрели на это, как на развлечение. От женских и девичьих платков пестро полыхал весь берег. Сколько ни всматривался Алесь, в женской толпе Анежки он не нашел. «Видать, не пришла. А может, еще придет?» Он посматривал в сторону «Пергале», но оттуда двигалась только бригада Мешкялиса с лопатами на плечах. Люди шли загорелые, потные, довольные. Мешкялис, словно он и в самом деле был командиром, шагал в сторонке, но чувствовалось, что ему тяжеленько поспевать за молодежью.

— Сразу видно, что служил в Литовской дивизии, — пошутил Йонас, когда бригада подошла. — Вышагиваешь, как полковник...

— А я и не меньше полковника... А для тебя — так и полный генерал! — отбил тот шутку Йонаса и присел к Рудаку.

Появилась Зосите, она сразу отыскала Йонаса и присела возле него, ласково положив руку ему на плечо. В сторонке Алесь увидел Лайзана, сидевшего рядом с Каспаром. Каспар выглядел еще более молчаливым и сосредоточенным. Хотя у него прибавилось после смерти жены хлопот, он тоже приехал посмотреть на взрыв мельницы — с ней уходило и многое из его прошлого.

— Как там мой Томас, Каспар? — спрашивал Лайзан.

— Томас — ничего, а старшим плохо... Особенно достается Визме. Всех нужно накормить, за всеми присмотреть, а она еще сама мала...

— Хотя тебе, может быть, и неприятно это слушать, но я хочу посоветовать, Каспар... Слушай! Тяжко тебе одному? Значит, надо искать выход. Ты сам понимаешь, не маленький...

И хотя Каспар не отвечал, в душе он был согласен со стариком. Так жить нельзя... Он сам подумывал о том же, боясь еще признаться в этом себе... Почему бы ему не жениться на Восилене? Она хорошая женщина... Забывая, что у стариков острый взгляд, он не заметил, что Лайзан следит и за ним и посматривает на толпу женщин из «Пергале», где громко шутила и смеялась Восилене. «Какие работящие руки у этой женщины, никогда не знают покоя! Да и выглядит она, — подумал не без удовольствия Каспар, — так, что любой позавидует. Она, как та яблоня, в самом цвету...»

Раздумье Каспара нарушил Езуп Юрканс. Он только что приехал, свалив последний воз камня, отпряг коня. И тут же вспомнил о задании Клышевского. Езуп подался в сторонку, хотел спрятаться за пригорком и присмотреться, нельзя ли как-нибудь поживиться взрывчаткой около подрывников, но его вдруг охватил страх. «Черт его побери, этого Казюка Клышевского. Чего ради я стану рисковать? — выругался он про себя. — Ведь за такие дела по головке не гладят!»

Езуп заметил человека, который лежал тут же, за пригорком. Оказалось, это был мельник Шаплыка.

— Ты чего сюда притащился? — подошел к нему Юрканс.

— Лежу, и все...

— Да что случилось-то?

— А ты глянь туда, вон туда... Подумай, что будет? Будет ли она еще, ваша станция, а мельницу, которая спокон веку кормила народ, одним махом на воздух пускают. Я всю свою жизнь тут прожил. Еще при князе мальчишкой пришел сюда... А вы хотите все покрошить!.. Горит у меня тут... — Мельник ударил себя в грудь.

Езуп Юрканс почувствовал в Шаплыке человека, с которым не мешает подружиться.

— А почему ты думаешь, что и я хочу рушить? — спросил он. — Я, может быть, как раз и не хочу этого. Я бы, например, устроил так, чтобы и станция была, и мельница сохранилась... Одно другому не мешает...

— Вот это правильный разговор, — подвинулся Шаплыка поближе к Езупу Юркансу.

Только теперь Езуп почувствовал, что от мельника разит самогоном.

А тот продолжал: