Когда сливаются реки

По огням он узнавал местность — районы и улицы. Он читал эти огни так же, как астроном — звездное небо. Вот нашел он скопления, которые обозначают парк имени Горького — сколько раз бывал он там! Припомнилось, что не раз назначал там свидания девушкам. А что осталось от всего этого? Ничего. Мелькнуло лицо и той, с которой познакомился он на последнем майском параде. Она назвалась Лизой, сказала, что работает секретаршей. Попрощались. Уговорились встретиться. А когда надо было отправляться на свидание, полил дождь как из ведра... Вот и все. Не встретились и уже не искали друг друга. «Видно, этот дождь и остудил весь пыл!» — посмеивался тогда Алесь.

И сразу мысль перескочила к другому: всего несколько раз видел он Анежку, и она не выходит из головы. Сутки назад разговаривал с ней, а кажется, прошла целая вечность... «А что она думает обо мне? Ах, Анежка, Анежка!» И грустные глаза девушки возникали перед ним среди огней ночного города.

Так он и прошагал по комнате, простоял у окна почти до рассвета и, поспав всего часа три, пораньше вышел в город. До открытия учреждений оставалось часа два, и ему захотелось побродить по улицам, посмотреть, что изменилось здесь.

Когда вышел на проспект, город сразу охватил его своей особой жизнью, полной ритма и энергии. По тротуарам шаркали метлами дворники, колхозницы спешили на рынок с бидонами молока и зеленью в корзинах, кое-где молодые матери уже везли детей в колясках, и тугощекие младенцы безмятежно смотрели в небо голубыми глазами и чмокали сосками. Прошумел шинами по асфальту троллейбус.

Алесь шел к Круглой площади и с новым обостренным чувством замечал, как много поднимается вокруг больших, многоэтажных каменных зданий и как испуганно смотрят на все это маленькие трухлявые домики, словно ожидая, когда их уберут. С поворота Долгобродской улицы открылась перед ним Новая площадь. Высокий обелиск в память героев Отечественной войны, увенчанный орденом Победы, горел в лучах раннего солнца. Когда Алесь уезжал, этот памятник был еще в лесах. И странное дело — на одно мгновение он поймал себя на том, что завидует тем, чьи подвиги увековечены в этом памятнике, а потом подумал, что это памятник и тем, кто остался в живых и строит город. Живые ставят памятники погибшим, даже не подозревая о том, что это памятники и самим себе!..

На улице все нарастало движение. Тротуары заполнялись служащими. По проспекту все чаще шуршали автобусы и троллейбусы, с легким свистом проносились машины.

«Скоро пора и мне», — решил Алесь и направился в столовую позавтракать.

В столовой было полно людей. Алесю пришлось долго ждать, пока официантка принесла закуску и чай. Он смотрел на незнакомые лица вокруг, наблюдал за снующими официантками и решал: «С чего начинать день, куда идти? В Белсельэлектро, к своему непосредственному начальству? Но возьмутся ли там решить вопрос быстро? Нет, пожалуй, надо начинать с самого верха — с Совета Министров...»

Он уже боялся опоздать или не попасть на прием и все поторапливал официантку.

— И откуда вы такие горячие приезжаете? — усмехнулась та.

И вот Алесь уже на площади Ленина. Десятиэтажный Дом правительства глядел на него бесчисленными окнами. Было самое начало рабочего дня, и Алеся закружило, словно в виру: вокруг расспросы, звонки, объяснения, торопливые потоки служащих и посетителей... Он знал многолюдство института и студенческих общежитий, но слабо представлял жизнь большого учреждения, где каждую минуту и секунду решаются человеческие судьбы и среди мелких дел — дела огромного, общегосударственного значения... Люди были здесь разные: вызванные по делам из районов и областей, просители, руководители крупных ведомств и предприятий с толстыми папками и портфелями. Колхозники сразу выделялись загорелыми лицами, просители — озабоченной суматошностью. Старенький дед с белым узелком в руках уважительно расспрашивал о чем-то дежурного, и Алесь вспомнил о Лайзане, который тоже в Риге бродит по учреждениям. Два лифта поднимали людей в верхние этажи здания. Все это движение казалось организованным заранее по определенному плану, и человеку, который попадал сюда впервые, было нелегко разобраться, куда идти и к кому именно обращаться.

Испытывал замешательство и Алесь. Несмотря на то что он долго жил в столице, теперь, когда окунулся в этот человеческий муравейник, его начала одолевать робость. «Видно, нелегко здесь будет добиться своего», — начал сомневаться он.