Когда смерть – копейка…

– А какую дома кушаешь, варёную?

– Никакую. Всему лучшему, что на сегодняшний день есть во мне, знаешь, чем я обязан?

– Опять книгам, что ли?

– Нет. Овсянке на завтрак.

– А ты там не забоялся? Ведь здоровые же лбы-то, молодые?!

– Да брось, Виталь, мы что, по-твоему, уже пенсионеры ни на что не годные, а? Ты-то вон боец ещё о-го-го какой, удар у тебя, как у настоящего панчера!

Виталик озабоченно оглянулся на почти неразличимые парковые деревья.

– Боец-то бойцом, вот ты скоро уедешь, а мне чего делать, если эти на улице где меня встретят? Мне же ещё здесь ходить, Антонину со второй смены встречать…

– А ты сбрей бороду, сойдешь за молодого, подростки тебя и не узнают.

В кафе, с учетом позднего времени и их испачканной одежды, пришлось поклясться, что они «только на пару минут и без претензий».

– …Как совсем и не пили. – Виталик рассматривал в меню цену «Хенесси», который заказывал Глеб.

Спокойно разбираясь с остатками шоколадного мороженого, Глеб Никитин откинулся на спинку стула и продолжил.

– Везде одно и то же, и в газетах, и на телевидении. Даже ты про патриотизм какую-то ахинею постоянно несёшь.… Всё гораздо проще. Постараюсь сейчас объяснить на личном примере, без неприятных политических отклонений.

Перебирался я как-то из одного края Европы на другой, в Германию. Машина была подо мной хорошая, младший партнер той фирмы, ради которой я и катался тогда по многочисленным странам, выделил мне свой спортивный «Мерседес» для достижения скорейшего успеха.

Ехал я, музыку слушал, правила не нарушал. Ночью остановился посреди Польши, в каком-то кабаке на трассе, кофе попить. И, странное такое, просто даже судьбоносное какое-то, совпадение со мной в этот момент случилось! Не поверишь, но рядом, на этой же самой стоянке, встали два автобуса с российскими футбольными фанатами. Земляки ехали в Братиславу на отборочный матч чемпионата мира со словаками. Настроение у мужиков было боевое, большинство из них легло «под пиво» ещё на родине, да и с собой у них было немало, так что представить градус их спортивных страстей ты себе, надеюсь, можешь… Мне же хотелось тогда только кофе, маленькую чашечку спокойного, горячего кофе! Водители их автобусов планировали час, другой подремать, а остальная банда – перекусить поплотней, размяться. Место было приличное, стоянка хорошая. Красивая ночь, у придорожного ресторана только мой «Мерседес» да их автобусы, а внутри, за столиками, человек восемьдесят футбольных патриотов набралось. Я сел в баре, стараясь не привлекать особого внимания к своей скромной персоне. Шумели ребята тогда в заведении прилично, физиономии у всех были такие радостные, раскрасневшиеся, ещё бы – вырвались на такое мероприятие! Пока они еду заказали, а почти все брали фляки на первое, голонку на горячее, ну и так, по мелочи, – их главари начали разливать. До поры до времени болельщики шумели по столикам как-то отдельно, потом парень один, молодой, не пьяный так чтобы сильно, вскочил на столик, сбросил куртку и – в одной красной майке – повернулся к залу задом. Представляешь, а на спине у него, ну, на майке, белыми буквами – текст российского гимна. Я старался вежливо пить свой кофе…. Что было потом – запомню на всю жизнь! Почти сотня русских мужиков, здоровенных, чуть поддатых, посреди Европы, ночью, встали в рост и со стаканами, кружками, сознательно, в полный голос, спели весь наш гимн! Сотня глоток, слова российского гимна перед глазами…, польская обслуга, официанты, повара, охранники выскочили кучей в зал, восхищённо улыбались и хлопали! Вот тебе, Виталя, и патриотизм на бытовом, так сказать, уровне. А в газетах эту тему можно годами полоскать, да ещё и школьников на новые партийные митинги на уздечке таскать – толку меньше, чем то же самое, патриотическое, но от души…

– Ну что, допиваем и по коням?

Заведение затихало. Официант, приютивший их, уже несколько раз со значением поглядывал на капитана Глеба.

– Послушай, а что с Мареком-то происходит? Мне кажется, что у него какие-то неправильные перепады настроения, на людей без особых причин наш рыболов-любитель кидается. Ты ничего за ним не заметил сегодня?

Виталик сопел, тщательно подбирая ложечкой остатки десерта.

– Да, в самом деле, чего-то он не такой совсем стал. Меня вот обещал в мае на рыбалку взять на озёра, да как-то по-тихому замылил эту идею. Я звонил ему, ну так, не напрягал, конечно, просто напомнил про окуней-то, так он фыркнул, что некогда ему, и так, мол, время у него мало осталось. Не пойму я его, какой-то дёрганый он стал последние месяц-два.

– Глебка, а почему эти пионеры хотели, чтобы ты убрался из города? Они ведь от самого подъезда за нами шли, правда ведь? И рожей неместной тебя тоже неслучайно назвали, а?

– Не паникуй зря, брат Виталик. Наверно, просто мировоззрение у ребят для нашего случая неподходящее. А то, что мы стыкнулись с ними так странно… Ну, это не более, чем совпадение, не бери в голову. Супчик, говоришь, у тебя дома уже остыл? Или как?

Виталик подпрыгнул, с грохотом уронил на пол металлический стул и восторженно крутанулся вокруг Глеба.