Когда смерть разлучит нас… (СИ)

Когда он наклонился к ее губам, Кэри была уверена, его поцелуй развеет это смутное беспокойство. Хрен там плавал… грубый и глубокий, он имел вкус терпкого виски. Заерзав под мужчиной, Кэри пыталась понять, что могло его так завести. И речь идет не столько о его готовом, напряженном теле, сколько о смятении, даже злости, с которыми он прикасается к ней теперь.

Оторвавшись от ее рта, Брендан резко задрал ночную сорочку, укрывавшую женское тело, и стянул ненужную одежду через ее голову, откидывая в сторону. Замирая.

Смотря в его глаза, Каролайн пыталась определить, что заставило его остановиться. Вид ее обнаженного, ждущего продолжения тела? Или его подарок, расположившийся теперь между ее грудей?

Когда Эохайд опустился на нее, разводя ее бедра, тяжесть его тела была встречена поощряющим стоном.

— Как можно быть такой… — Испуганно замерев, Кэри слушала его тяжелое дыхание у своей шеи, — … идеальной.

— Брес…

Ответом ей стало его долгожданное проникновение, заставляющее податься навстречу и застонать.

— Даже если ты возненавидишь меня… — Проговорил хрипло мужчина, начиная сокрушающее движение, — …я не смогу тебя отпустить.

— Почему… — я должна тебя ненавидеть?

— Все может измениться. В любой момент.

— Не хочу… — чтобы что-то менялось.

— Я тоже. Будь я проклят, я тоже.

Откинув голову назад, она закрыла глаза, принимая ласки его губ и языка на ее шее и груди. Оказывается в некоторых случаях осознание собственной уязвимости может чертовски возбуждать.

— Только не теперь. Не снова. Я не вынесу этого. — Прошептал он с пугающей убежденностью.

Промелькнувшее беспокойство было похоже на ревность: оказывается в его жизни уже была такая сводящая с ума любовь, потеря которой изранила его. Возможно, в эту самую секунду он даже думает о той женщине. Каролайн бы всерьез обеспокоила эта новость, если бы не… ох, боже… как же он… хорош.

— Не нужно. — Выдохнула она, подаваясь навстречу. — Просто… не отпускай меня.

Очевидно, если он и собирался, то точно не в ближайшие часы. Давая повод задуматься над тем, как можно быть настолько… идеальным.

— Я не могу принять от тебя такую драгоценную книгу. — Прошелестела почти беззвучно Каролайн, обессилено закрывая глаза.

Она лежала на мужчине сверху, уткнувшись в его шею, и кажется совершенно его этим не стесняя. Слушая дыхание и сердцебиение, звук которых успокаивал лучше любой гармонии из семи нот.

Что касается разговора, если уж до него дошло дело: Каролайн хотела озвучить нечто совсем противоположное несогласию. Как насчет «какой же ты потрясающий»? или «не возьмешь выходной еще на денек? два? неделю?». А может «ты так восхитительно пахнешь». Книга для нее сейчас находилась в ином мире, а не комнате.

Эохайд тихо, как будто печально усмехнулся.

— Через девять дней тебе исполниться двадцать один год. — Проговорил он в итоге. Его грудь поднялась и расширилась посредством тяжелого вздоха.

— Тебя это печалит? — Ее улыбка коснулась его горла.

— Можешь считать это подарком.

— Ты мог бы подарить мне цветы и открытку.

— Тебе до сих пор нравятся орхидеи?

— Как ты можешь знать обо мне так много, тогда как я… — Определенно, этот разговор набрал бы обороты, будь у нее хоть немного энергии. — Не хочу…

— Мы можем выбрать тебе подарок вместе.

— …сопротивляться тебе.

Она быстро заснула в наступившей тишине, пытаясь убедить себя в том, что это молчание вовсе не горькое, а умиротворенное. И что в их раю нет никакого змея. Вот только мужские руки, так крепко и настойчиво, словно что-то доказывая, обнявшие ее, говорили об обратном.

22 глава

Нежелание сопротивляться и невозможность, абсолютная бесполезность этих усилий, все-таки — разные вещи. Потому тот факт, что Каролайн теперь убежденно называет себя несвободной даже нельзя назвать поражением, скорее логичным исходом, оттянутым по глупости.

Мистер Брейвер укатил на конференцию в любимый Мюнхен, доверяя свою группу в надежные руки своего коллеги. Что тут скажешь? скатертью дорога, хотя Кэри и относилась к престарелому преподавателю со всем уважением.

Как отъезд профессора Брейвера соотносится с ее размышлениями о бесполезности сопротивления? Сидя ныне в конце переполненной аудитории, Каролайн смотрела вниз, на отвечающую студентку-первокурсницу. Бедняжка была умнее ее — даже не подумала сопротивляться этой магии, которая была заложена в Эохайда Творцом вместе с духом. Этот человек мог просто смотреть на женщину, а той казалось, что он уже прикасается к ее обнаженной коже, ласкает ее губами… в самом низу.

Закрыв глаза, Кэри поспешила сделать отрезвляющий глоток воздуха. Эти воспоминания были не просто неуместны. Скорее, чертовски опасны. И дело не только в точившей ее ревности, от которой можно было ждать любых выкрутасов. А в том, что по ее лицу легко догадаться, что слухи, ходящие по университету, не передают и половину того, что происходит между ней и профессором Эохайдом. А это едва ли скажется положительно на его работе.