Когда собаки не лают

На бумаге работа, для выполнения которой нас наняли, выглядела довольно простой. На деле же она показалась невыполнимой. Хоть мы и смогли показать ученым, как пользоваться некоторым оборудованием, ничего не могли поделать с чрезвычайно дорогими микроскопами, поврежденными сильной жарой и влажностью после того, как за довольно продолжительное время до нашего приезда в пустой лаборатории была отключена система кондиционирования воздуха. Некоторые из крупных блоков составного оборудования явно нуждались в замене ряда деталей. Но даже если бы все работало исправно, эти микроскопы были настолько специализированными, что для работы с ними требовался ученый с соответствующей узкой специализацией.

На следующий день после нашего первого визита в лабораторию мы написали предварительный отчет, перечислив все меры, которые, по нашему мнению, следовало предпринять для достижения основной цели: создать полностью работоспособную криминалистическую лабораторию. По сути, мы предлагали первым делом разобраться с особенностями работы местной полиции и приоритетными задачами в расследовании местных преступлений, чтобы понять, какие типы криминалистических наук будут наиболее полезными. После этого они могли бы пойти двумя путями.

Первый вариант – отправить ученых в другую страну, где они могли бы подключиться к работе загруженной полицейской лаборатории, чтобы набраться опыта в работе над уголовными делами, а также в использовании сложного оборудования вроде того, что имелось у них в Лагосе. Другой – пригласить бывалых криминалистов из-за границы как минимум на два года, чтобы обучить центральную группу ученых применению основных методик и видов оборудования. Оптимальным сценарием представлялось объединение этих вариантов между собой, чтобы обеспечить нигерийских ученых, отправленных обучаться за границу, всей необходимой помощью и поддержкой после их возвращения для работы в Лагосе.

После обсуждения ситуации с теми учеными, которым хватило смелости с нами поговорить, а также дальнейшего изучения лаборатории мы написали дополнение к предварительному отчету. Среди оборудования, собиравшего пыль по различным углам помещения, имелся чрезвычайно дорогой растровый электронный микроскоп и атомно-абсорбционный спектрофотометр. Мы отметили, что даже после прохождения рекомендованного обучения крайне маловероятно, что ученым вообще придется (или они будут в состоянии) эффективно использовать этот прибор. Далее мы написали ряд замечаний по поводу вопросов охраны труда и техники безопасности, связанных с биологической опасностью и применением токсичных химических веществ, риском поражения электрическим током, пожара и взрыва. Насколько мы могли судить, не было предпринято никаких мер для решения проблем техники безопасности, таких, например, как установка огнетушителей и аварийного душа. Не нашли мы и ничего из вспомогательных приспособлений и устройств, которые были обычным делом в большинстве криминалистических лабораторий того времени и которые были у нас, когда я начала работать на ЭКС в Харрогейте более 40 лет назад, когда мы все еще распыляли опасные химические реагенты в открытой лаборатории.

Мне неизвестно, реализовали ли они какие-либо рекомендации из нашего предварительного отчета. Вполне вероятно, что нет, поскольку им пришлось бы избавиться от немалой части оборудования, а для приведения в рабочее состояние оставшегося понадобилось бы немало усилий. Как бы то ни было, по разным причинам поездка в Лагос стала весьма поучительным опытом и для меня самой. Так, например, я никогда прежде не видела столь странных на вид комаров и не была в ситуации, когда требовалось, чтобы на крыльце дома, где я остановилась, ночевала вооруженная охрана. И думаю, что в тот момент, когда у нас по бюрократическим причинам забрали паспорта, а затем отказались возвращать, я чувствовала себя невероятно уязвимой – очень сильное и неприятное переживание. Впрочем, больше всего меня поразили искренняя сердечность и потрясающее чувство юмора всех встреченных нами нигерийцев. Наконец, все нанятые для работы в лаборатории ученые явно хотели хорошо и эффективно выполнять свои задачи.

Многие годы назад тот факт, что наука, которой я занималась, оказывала существенное влияние на нечто столь жизненно важное, как уголовное судопроизводство, помогло мне окончательно решить, действительно ли я хочу быть экспертом-криминалистом. За несколькими примечательными исключениями мне, как правило, удавалось отключить эмоциональную сторону мозга и сосредоточиться на научной головоломке, которую я пыталась решить. Как бы то ни было, иногда полезно поработать над чем-нибудь вроде оценки лаборатории в Лагосе, ну или над делом с какой-нибудь изюминкой. В общем, по многим причинам я была заинтригована, когда в 1988 году нас попросили обследовать кожаную сумку. Клиентка, дама из Швеции, хотела узнать, действительно ли умирающий мужчина, у которого она приобрела ее в 1947 году, был, как она полагала, шведским героем войны Раулем Валленбергом.