Когда собаки не лают

Согласно отчету полиции, у убийцы были ожоги специфической формы на обеих сторонах лица и между ногами. А с огнем в этом доме было связано очень многое. Во-первых, нашлось необычайно много спичечных коробков и зажигалок. Во-вторых, арка под потолком была местами обуглена. Далее: в коридоре стояла бочка с растворителем, из которой торчали большие деревянные палки с намотанными на один из концов колготками. На стенах висели картины с изображением горящих или собравшихся вокруг погребального костра людей, причем некоторые из них держали похожие факелы. В запертой комнате были обнаружены женская ночная рубашка и штаны в индийском стиле с пятнами спермы. Здесь явно творилось что-то странное – это впечатление усиливалось тем, что по всему дому попадались миски с пропитанными кровью тряпками.

К тому времени я проработала в ЭКС уже почти пять лет, практически каждый день набираясь бесценного опыта и узнавая что-то новое. Я знала, что один из основополагающих принципов любого расследования гласит: «Нельзя ничего предполагать», поскольку правда зачастую оказывается фантастичнее вымысла. В этом конкретном случае мы получили наглядную иллюстрацию и понимали: каким бы потенциально инкриминирующим (обвиняющим) ни казалось увиденное нами в этом доме, этот мужчина явно не был разыскиваемым полицией подозреваемым. Хозяин просто имел нездоровое пристрастие надевать парик с шароварами, а затем поджигать себя. Что касается окровавленных тряпок, он прикладывал их к деснам – за день до этого мужчина удалил все зубы.

Это было первое из множества жилищ сумасшедших, которые мне предстояло увидеть в следующие 40 лет. Пожалуй, чуть ли не более нелепой, чем весь связанный с огнем материал, была оставленная женой этого мужчины прощальная записка, гласившая: «С меня достаточно. Я ухожу от тебя. Ты должен мне три шиллинга и четыре пенса». Думаю, с учетом обстоятельств я бы такой долг простила!

Не думаю, что кто-то из нас действительно рассчитывал обнаружить в этом доме что-либо, связанное с Йоркширским потрошителем, – орудие убийства, например, или одежду с пятнами крови. Ничего не указывало на то, что мужчина со столь специфическим фетишем был серийным убийцей. На самом деле не было повода сделать вывод, что он вообще совершил какое-либо преступление, за исключением разве что того, что он подвергал риску жизнь и имущество своих соседей каждый раз, когда подносил спичку к одному из самодельных факелов.

Вернувшись в лабораторию, мы стали усиленно искать связь между всеми совершенными Потрошителем преступлениями. Мы выискивали любые характерные следы, которые могли быть оставлены убийцей. С образцов, взятых с помощью клейкой ленты с тел и одежды жертв, мы собрали сотни тысяч отдельных микроскопических волокон ткани и систематически сравнивали их между собой различными способами в поисках сходства волокон, найденных у разных жертв. Одна из методик сравнения была относительно новой. В то время она называлась микроспектрофотометрией (МСФ). Путем освещения небольших предметов светом с различной длиной волны – отдельных волокон ткани в данном случае – составлялся график, дающий объективное представление об их цвете. Конечно, полученную картину нужно было тщательно проанализировать.

Работа была в полном разгаре к концу следующего года, когда после смерти еще трех женщин к поиску Йоркширского потрошителя подключили Рона Ауттериджа. К тому времени Рон был директором лаборатории ЭКС в Ноттингеме, а в качестве своего помощника выбрал криминалиста по имени Рассел Стокдейл, впоследствии сыгравшего значительную роль в моей жизни.

Расположившись в штаб-квартире полиции в Бредфорде, Рон и Рассел взялись за систематический анализ всех мест преступления Потрошителя и деятельности полиции и криминалистов. Они сопоставили важнейшую информацию по таким основным моментам, как возможное орудие убийства, описания нападавшего выжившими жертвами, а также все улики по каждому из дел, например следы спермы, отпечатки подошвы и шин. Затем они составили два списка: в первом было перечислено «все, что мы знаем о Потрошителе», а во втором – «все, что мы, как нам кажется, знаем о Потрошителе». Помимо того, что это помогло немного привести в порядок всю документацию, которой было завалено расследование, из-за чего было сложно «увидеть лес за деревьями», они помогли таким образом найти новые линии ведения дела.