Когда сойдутся тени

— Мы были с ними соседями. Вот их дом, теперь пустой и темный, — она повела рукой, показывая на трехэтажное высокое здание с крутой крышей.

«Пустой и темный», — гулких эхом отдалось в сердце Кей. Там, где когда-то был теплый очаг родного дома малыша, теперь пустота и темнота. Кей почувствовала, как судорожно всхлипнул ребенок на ее руках. Наилена продолжила:

— Ушли отец и мать мальчика, и два брата отца и родители отца — вся семья. А мать мальчика — Саэн Туурим — сирота, она пришла из северных земель. Вот и получилось, что никого из родных у маленького Наханэла не осталось.

— Я не знала, — тихо сказала Кей. Теплые ручки мальчика все еще обнимали ее за шею, и Кей чувствовала, как он трогательно прижимается к ней.

— Джейк не хотел тебе говорить, — сказал Марк.

Наилена ждала, что Кей отдаст ей ребенка, ведь все уже было выяснено. Но Кей поняла так четко, так ясно, что она не может отдать этого мальчика. Он остался один, и все, что ему нужно, это любовь. Кто-то должен любить его, крепко и горячо, как мать. Ему нужна мать. А Наилена не может, и, вроде бы даже не хочет быть ему матерью. Кей вдохнула запах детский волос и сказала:

— Могу я взять ребенка себе и заботиться о нем? Может совет старейшин доверить опекунство мне? Меня зовут Кей, я работаю с Джейком, — поспешно представилась она.

Наилена не ожидала такого предложения. Она старательно всмотрелась в лицо Кей, потом в лицо молчащего Марка, спросила:

— А ты — Марк О'Мэлли?

— Да, — коротко ответил он.

— Кей, — сказала Наилена, — ты уверенна, что хочешь взять ребенка?

— Да, я уверенна. Но вы сами точно не хотите оставить его у себя?

— Да куда мне? Мой муж погиб два года назад, сыновья служат на границе. Кручусь сама в пекарне, как белка в колесе, и все на мне одной. Хотя мы были очень дружны с соседями. Кто ж мог знать, что так выйдет…

Женщина заговорила спокойнее, ее голос зазвучал певуче, нежно, но Кей почему-то догадалась, что не только по этой причине Наилена не хочет брать на себя заботу о малыше. Что-то есть еще, но об этом молчит и Марк и хозяйка пекарни.

А мальчик был такой маленький и нежный, и никого у него не осталось, кто бы мог любить его. Конечно, старейшины найдут для него семью, детских домов не было в Такнаасе, но Кей уже знала, что не может остаться равнодушной к мальчику. Да и женщина действительно занята, если пекарня на ней, то как она может выделить время для малыша?

— Я заберу мальчика с собой, а Джейк завтра попросит старейшин, чтобы они назначили меня опекуном.

— Ну, что ж, — вздохнула Наилена, — так, пожалуй, и лучше. Давайте, я соберу его вещи.

Большую корзину с вещами мальчика и корзинку поменьше, с продуктами нес Марк. Кей несла на руках ребенка, запахнув его в свой плащ и прижав к груди. Наханэл притих, вцепившись в нее руками, лишь блестели в свете зажегшихся фонарей его глазенки. Наилена сказала, что ему едва исполнился год, он еще не говорит, и объяснила, чем его следует кормить.

— Что ты будешь с ним делать? — спросил ее Марк.

— Ничего. Просто буду о нем заботиться, — негромко ответила Кей.

Она почему-то стеснялась своего порыва, и ей неудобно было говорить об этом с Марком. Она спросила его:

— Откуда ты здесь взялся?

— Шел за тобой, — не подумав, сказал Марк, но тут же пояснил, — Возвращался с дежурства на границе, да и решил заглянуть к Джейку. По пути заметил тебя. Ты выглядела такой задумчивой, что я не стал нарушать твоего уединения, брел за тобой сзади. И только ты завернула за угол, слышу — крики, плач, конское ржание. Ну, думаю, видать Кей попала. И поспешил тебе на выручку.

Он посмотрел на нее с малышом и сказал:

— И все-таки ребенок — это не игрушка. Ты уверенна, что справишься?

— Думаю, справлюсь, — коротко ответила Кей.

Ей нравилось вдыхать запах волос малыша, нравилось ощущать тяжесть его маленького, но крепкого тела. И она думала о Томе. Конечно, она справится, любить кого-то — нетяжелое бремя, скорее наоборот. А она чувствовала, что уже любит этого мальчика.

— Наилена боится его брать, — вдруг сказал Марк, — первым переродился дед этого малыша, потом четверо его дядей, которые служили на границе, потом бабка. А на прошлой неделе и его родители пришли к старейшинам и заявили, что их раздражает ребенок, и что они желают уйти. И ушли из города. Мать не пролила не слезинки. Отвела ребенка к соседке и как отрезала. Все семейство попало под действие злых сил. Уже теперь они наверняка проинформировали баймов о городских запасах продовольствия и о внутреннем расположении войск.

Кей спросила, крепче прижимая к себе мальчика:

— Почему тогда их отпустили?

— А что с ними делать? Убивать их не станут — совсем недавно эти люди были гражданами Такнааса, чьими-то соседями, друзьями… Суэмцы не убивают своих перерожденных.

Немного погодя Кей снова спросила:

— Наилена почему боится?

— Так ведь он теперь потомок баймов. Она боится перерождения. И совершенно правильно. Риск есть. Многие бояться. Так что, пожалуй, даже хорошо, что ты взяла заботу о ребенке на себя. Тебе угроза перерождения не грозит.

— Значит и Джейк тоже знает о перерождении этой семьи?

— Конечно.