Когда Судьба настаивает

– Мне 54 года, 20 лет из них я в разводе. Имею взрослую умницу дочь. Её зовут Вильма. Ещё живы и, слава Богу, здоровы мои родители – это ты уже знаешь. Живу с дочерью в своем доме. Животных не имею, потому что считаю, что с моим графиком занятости просто не имею на это право. Что ещё? Люблю черный кофе, в еде предпочитаю рыбу, за ужином могу выпить бокал вина или чего покрепче, зависит от настроения. Я не курю сам и не переношу запаха сигарет, на женщине особенно. Говорят, что я маниакален в вопросах чистоты и порядка, с этим я даже не буду спорить, но этим, как я понял, и ты страдаешь, верно? – Элизабет рассмеялась и кивнула, а Герман продолжил:

– Это та информация, которой нет в интернете – я не афиширую свою личную жизнь. Чем я занимаюсь, ты знаешь. Это если коротко, но по существу. Спрашивай, что тебе обо мне интересно! – Герман озвучил это, а сам гадал: будет ли его Элизабет тоже, как та рыжая Нинель интересоваться количеством рабочих на его предприятиях или спросит, сколько женщин было в его жизни?

Не угадал. Его Элизабет его опять удивила, спросив:

– Ну, о том, что ты нереально крут в своем деле – это я уже слышала! На протяжении трех последних месяцев, знаешь ли, слушала! – Лиза улыбнулась и чуть сжала пальцы на сгибе его локтя, – скажи, как успевал и дочь растить, и бизнес строить?

– Ну, дочь много времени со мной в кабинете проводила. Или это уж я с ней проводил, поставив свой рабочий стол в её комнате. Потом, конечно, няня толковая выручала, фактически став членом нашей семьи. Она женщина не простая, но преданная нам всей душой, своей семьи у неё нет, так что, Вильму она любит, как свою родную. В нашей семье не принято, чтобы дети у бабушек с дедушками росли. И да, если мои поездки и каникулы Вильмы совпадали, то я брал её с собой. Знаешь, мы с дочерью очень дружны.

– Приятно слышать! – Лиза улыбнулась, – и да, знакомая ситуация с бабушками. Хотя, первые три года мои родители очень нам помогли с Сашей. А потом они уехали за счастливой старостью.

– Наверное, это правильно. Старшее поколение её заслужило, я так считаю. Ты разве нет?

– Нет, всё правильно! Они наслаждаются жизнью, так как имеют полное на это право. И я за них очень рада! – согласилась Лиза, – твои родители так же?

– О! Да! – Герман рассмеялся, – у них время расписано по минутам! Они ведут очень активный образ жизни. У них клубы по интересам, танцы, походы в парк, в кафе, ещё куда-то. И это всё в компании таких же девочек и мальчиков, которым уже тоже за 80! Я рад за них на самом деле. Мы не знаем, сколько нам отпущено вот такой жизни без болезни, которая может тебя приковать к кровати. Так что да, я рад! А твои родители?

– Да, мои тоже активно двигаются. Выставки, экскурсии и да, тоже свои клубы по интересам. Когда Саша был младше, мы часто приезжали с ним вдвоем к моим родителям. Мой папа усиленно его таскал по всевозможным выставкам и, что интересно, Сашке эти вылазки с дедом ужасно нравились. И да, с дедушкой внук говорит только на немецком языке. Так что, у моего сына два родных языка – немецкий и русский, и два выученных – английский и испанский. Мы отдыхали в Испании, и он, будучи ещё ребенком, вдруг сказал: "А вы знаете, что испанский язык на втором месте в мире, после китайского, по распространенности?"

– Правда? – удивился Герман.

– Да! – улыбнулась Лиза, – и выучил. А потом, в старших классах стал бредить Японией и записался на уроки с преподавателем в моём языковом центре. вот ещё и японский знает.

– У тебя свой языковой центр? – удивился Герман.

– Да, у меня своё дело. Ты ведь не думал, что я домохозяйка? – рассмеялась Лиза.

– О, нет! Поверь, на домохозяйку ты совсем не похожа!! – рассмеялся Герман в ответ, – правда, я всё гадал, чем ты занимаешься и не мог определиться. Теперь вот знаю.

– К нам приходят, уже будучи взрослыми. В основном те, кто хочет свободно владеть языком. Такие люди охотнее учат язык, потому что учат его не для галочки, а для себя. А твоя дочь говорит по-русски? – закончила Лиза.

– Да. Я считаю, что свои корни забывать нельзя. Она росла на сказках двух народов. Ну а уж английский и французский она учила в школе.

– О! Молодец!

– Элизабет, как твой сын отнесется к тому, что вы разводитесь? Вы ведь разводитесь? – он сжал второй рукой ее пальцы, которые так и не отпускал.

– Да. Тут без вариантов. Не смогу я Артура простить. Даже вид делать не хочу, что простила. Впрочем, оно ему и не надо – моё прощение, – Лиза решительно кивнула, и Герман услышал уверенность в её голосе, – а сын, я уверена поймет. Тем более он в курсе, что его отец в моё последнее отсутствие как раз вот эту самую Нинель в наш дом и приводил.

– Что? Вот эту рыжую девицу? – казалось, что вопрос вырвался у Германа сам собой, – Элизабет, прости, если бы ты мне сказала сразу, мы бы не сидели там с ними за одним столом!