Когда тают миражи (СИ)

– Дай-ка поправлю тебе галстук, – засуетилась она.

– Что-то Маизы не видно, – заметил Лукас, пока Далва возилась с его галстуком. – Она не звонила?

– Нет. Может быть, она не получила приглашение?

– Должна была. Странно, ну, ладно.

Лукас хотел сказать еще что-то, но не успел. Навстречу ему шла Жади в прекрасном подвенечном платье, ослепительно улыбаясь. Жених потерял дар речи от этой улыбки. Вот оно – его счастье, его спасение и лекарство от одиночества, его любовь и вечная муза. Она здесь, на расстоянии вытянутой руки, а не за тысячи миль от него, затерянная посреди шумного Феса.

Брачующихся вместе с гостями пригласили в зал на регистрацию. Торжественно грянул марш Мендельсона, возвещавший начало церемонии. Присутствующие любовались невестой, ее загадочной восточной красотой, грацией и элегантным свадебным платьем в пол. Одна только Далва не по-доброму косилась в сторону Иветти, а та не обращала на это ни малейшего внимания. Как только стихли звуки марша, женщина-регистратор в строгом костюме поприветствовала жениха и невесту и начала свою речь:

– Дорогие гости, мы собрались здесь для того, чтобы засвидетельствовать брачный союз прекрасной молодой пары – Лукаса Ферраса и Жади Эль Эдиб.

Влюбленные мельком переглянулись полным нежности взглядом.

– В вашей жизни наступил очень важный момент, – обратилась к ним регистратор, – когда вы соединяете свои судьбы. Отныне вы будете существовать, как единое целое, неся полную ответственность друг за друга. В связи с этим, прошу вас ответить на вопрос: является ли ваше желание вступить в брак осознанным и добровольным?

– Да, – хором ответили Лукас и Жади.

– В таком случае, я приглашаю вас поставить свои подписи и тем самым скрепить свой союз. После этого в знак любви и верности я призываю вас прочесть клятву и обменяться кольцами.

Жених и невеста расписались на документе под всеобщие вздохи умиления. Лукас достал обручальные кольца и произнес клятву, которую обычно говорят на венчании, только без упоминания Отца, Сына и Святого Духа:

– Я, Лукас Феррас, беру тебя в жены и обещаю быть верным, уважать тебя в радости и в горе, в богатстве и в бедности, в здоровье и в болезни до конца своих дней. Прими это кольцо в знак моей любви и верности.

С этими словами он надел на безымянный палец Жади изящное золотое кольцо. Невеста с застывшими на длинных ресницах слезинками счастья повторила клятву:

– Я, Жади Эль Адиб, беру тебя в мужья и обещаю быть верной, уважать тебя в радости и в горе, в богатстве и в бедности, в здоровье и в болезни до конца своих дней. Прими это кольцо в знак моей любви и верности.

– Перед лицом государства и всех присутствующих я объявляю вас мужем и женой! – с улыбкой продекламировала регистратор.

Под бурные аплодисменты немногочисленных гостей молодожены самозабвенно поцеловались. Выслушав поздравительные речи, они вышли на крыльцо загса, где их по традиции принялись осыпать рисом. Хотя Жади и представляла свою свадьбу совершенно иначе, она была абсолютно счастлива. Западные традиции показались ей куда более простыми, но в то же время в них была своя прелесть. Если они с Лукасом теперь законные муж и жена, то какая, по большому счету, разница?..

Небольшой банкетный зал был пышно украшен цветами и зеленью, вдоль стен стояли подсвечники и висели картины, огромная хрустальная люстра переливалась яркими огнями, а столы были сервированы с изысканным вкусом и расставлены так, чтобы оставалось свободное пространство. В ожидании молодоженов гости танцевали под живую музыку, закусывали приготовленными угощениями, пили шампанское и вели светские, а иногда и не очень, беседы.

– Шикарная свадьба для ситуации Лукаса и Жади, – подметила Норма, одетая в лиловое платье с нелепым бантом на плече. – Где они только взяли денег, неужели Леонидас расщедрился?

– Еще чего, – фыркнула Иветти. – Этот скупердяй не дал бы на свадьбу собственного сына и сентаво…

– Если бы ты не применила свои запрещенные техники? – со смехом договорила за подругу Лауринда.

– Знаете, дорогие мои, иногда цель оправдывает средства, – поджав губы, ответила Иветти, которую подловили на слове. – Львеночек подлец, так почему я должна быть святой?

– По-моему, ты и так проявляешь ангельское терпение по отношению к молодым, – вновь съязвила Норма. – Сколько они уже у тебя живут?

– А какое это имеет значение?

– Да так, в общем-то, никакого. Если ты таким образом решила реализовать свой материнский инстинкт, а то и обзавестись внуками, то…

– Норма! – одернула ее Лауринда.

– Кто-то должен был протянуть им руку помощи. Ты, Норма, кажется, жила с матерью лет до двадцати восьми.

– Я обеспечивала себя сама! – возмутилась она.

– Все, тихо, молодожены идут! – скомандовала Лауринда.

Вновь раздались аплодисменты, и Лукас с Жади, смущенно улыбаясь, вошли в банкетный зал. Взгляды были прикованы к жениху и невесте, которым поручили разрезать свадебный торт в два яруса.