Когда танцует Доринда

— Ты знаешь кого-нибудь, имеющего связи в «Ля Рома», чтобы заказать нам столик.

— «Ля Рома»? И это ты называешь джунглями?

— Короче, ты сможешь получить столик?

— Еще бы! Не забывай, я все-таки журналист. Какое время тебя устраивает?

— Понятия не имею, но я хочу видеть выступление одной танцовщицы по имени Доринда.

Низкий протяжный свист был ему ответом.

— Ты что знаешь ее? — поинтересовался Шейн.

— Каюсь, мой дорогой, знаю. Да простит меня незабвенная тетушка Агата. У тебя губа не дура, Майкл.

— Поговорим об этом после. Так ты ручаешься за столик?

— Когда я тебя подводил, Майкл? — негодующе осведомился журналист. — Жди. Я заскочу к тебе на квартиру. Но постарайся не заснуть, а то мне придется отправиться туда в одиночку, а мне не хотелось бы разорять твою фирму.

Шейн собрался уже повесить трубку, когда услышал на линии негодующий голос Люси.

— Надеюсь, ты не забыл, что мы сегодня собирались поужинать вместе?

Шейн прикусил губу. Только сейчас он вспомнил, что еще неделю назад обещал Люси провести этот вечер с ней.

— Разумеется нет, ангелочек, — сказал он, прилагая все усилия, чтобы его голос звучал правдиво. — Но всплыло одно новое обстоятельство. Дела, ты сама должна понять.

— В «Ля Рома»?

— Итак, ты по обыкновению подслушивала меня, — объявил Шейн прокурорским тоном.

— Тебе должно быть известно, что в мои прямые обязанности входит прослушивание всех твоих разговоров, чтобы сделать необходимые отметки, — напомнила ему Люси. — Прекрасно, Майкл, если ты называешь это делом…

— А как же еще. В моей профессии случается всякое.

Наступило непродолжительное молчание.

— В чем же дело, Майкл, — быстро спросила Люси. — В конце концов я не могу возражать, если ты пригласил своего друга на ужин. Итак, встречаемся в два часа у тебя на квартире.

— «Ля Рома» не то место, где я ужинаю с девушками, — огрызнулся Шейн. — Поэтому ответ будет — «нет». Поужинаем вместе в другой раз. Кстати, не забудь о типе, который околачивается у тебя в приемной.

Он резко бросил трубку.

Сомнения одолевали детектива: «Разумеется, Люси — невинная девушка, которой отнюдь не место в подобном заведении… хотя, с другой стороны, кто поймет этих женщин?»

Дверь отворилась.

— Одну минуточку, мистер Бреуер, — услышал он голос секретарши.

Люси продефилировала к столу своего шефа с высоко поднятой головой и блестящими от злости карими глазами.

— Это свинство, Майкл, — объявила она сердито. — Я специально купила новое платье для этого вечера. Ты не имеешь права подводить меня таким образом. И ты прекрасно знаешь, что можешь обсуждать свои дела в моем присутствии сколько тебе заблагорассудится…

Машинально она опустила глаза, и ее взгляд остановился на фотографии Доринды. Шейн попытался прикрыть ее ладонью, но секретарша была слишком проворна.

— Однако, — произнесла Люси после нескольких секунд внимательного изучения снимка. — Мила, можно сказать, даже красива. Но я думаю, что эти лоскутки ткани, которыми профессиональные танцовщицы считают возможным прикрывать себя, смотрятся достаточно вульгарно. Что же касается вас, мужчин…

— Я же сказал тебе, что это дело, — простонал Шейн.

Щеки Люси приобрели пунцовую окраску.

— Мистер Шейн готов с вами встретиться, мистер Бреуер, — произнесла она, быстро открывая дверь кабинета.

Глава II

При ближайшем рассмотрении мистер Бреуер оказался невзрачным мужчиной лет сорока среднего роста и телосложения, внешность которого весьма комично дополнялась преувеличенно претенциозной манерой общения. Привычка передвигаться мелкими семенящими шажками, навязчиво демонстрировать невольному наблюдателю короткие, обутые в белые спортивные туфли конечности, своеобразно контрастировала с дорогим светло-кремовым тропическим костюмом и роскошной шелковой рубашкой, декорированной подчеркнуто безупречным узлом модного галстука. Идеально прямая стрелка его брюк была способна повернуть в отчаяние самого взыскательного критика. Уголок носового платка, в меру высовывающийся из нагрудного кармана пиджака, мог бы послужить последним штрихом к портрету совершенного во всех отношениях джентльмена, если бы не недоступный природе блеск его шевелюры, присущий крашеным волосам. Свою белоснежную панаму он, как и подобает светскому льву, держал в полусогнутой руке.

Устроившись в кресле, которое всего несколько минут назад занимала миссис Дэвис, Бреуер торжественно водрузил это произведение искусства на уголок письменного стола.

Мистер Бреуер аккуратно снял пенсне, каким-то чудом до сих пор удерживающееся на кончике носа, положил его рядом со шляпой, несколько раз растерянно моргнул и наконец извлек из внутреннего кармана пиджака импозантный бумажник свиной кожи.

— Я пришел к вам, мистер Шейн, — объявил он, — чтобы заручиться вашим содействием в предупреждении хладнокровного убийства.

Открыв бумажник, он извлек из него визитную карточку и протянул ее детективу. Пальцы его рук при этом предательски дрогнули.

— И чье же убийство мне надлежит предотвратить, мистер Мильтон Бреуер? — осведомился Шейн, положив карточку рядом с визиткой миссис Дэвис.