Когда тебя нет

— Кто? — Лиза таращит на меня глаза.

— Ты и… Олли?

Она невольно краснеет.

— О, нет, мы… Все не так, мы просто друзья.

— Понимаю. И давно вы друзья?

— Год.

Она встает и шагает прочь от площади, в сторону оживленной улицы с ресторанами и магазинами, названия которой я не знаю.

— Он тоже знал ее, Риту?

— Нет, — Лиза отрицательно качает головой. — Олли ее совершенно не знал. Если б он знал ее, он ни за что не выбрал бы меня… в свои друзья.

— Ну, что ж, мне жаль, что так вышло, правда, — говорю я, когда мы подходим к Рамбле, проталкиваясь через толпу туристов. — Вон, смотри, зеленый огонек, свободное такси.

Я делаю взмах рукой. Машина тут же подлетает к нам, перегородив проезд. Я открываю ей дверь.

— Серж, а поехали со мной на концерт! — просит вдруг Лиза, накрепко вцепившись мне в рукав. — Ты все равно не спишь по ночам.

— Я не… не люблю музыку. Я даже не знаю, что за концерт, — молю я, видя нетерпение на лице таксиста.

— Да брось, все любят музыку. А ты, судя по этим дыркам от пирсинга, любишь как раз что-то подобное. Пожалуйста, Серж.

Позади нас раздаются возгласы и гудки.

— Серж, я прошу, пожалуйста, я так не хочу идти туда одна.

Я вздыхаю.

— Тогда двигайся.

— Ты лучше всех, — шепчет она мне в самое ухо, когда такси, ко всеобщему восторгу, наконец, трогается с места под аккомпанемент гудков, брани и шипения водителя. Снова этот запах ее шампуня, на этот раз почти неразличимый за запахом сигарет.

— Что хоть за концерт?

— О, ты оценишь, поверь! Твои соотечественники, если я правильно угадала твой паспорт по цвету.

— А где ты успела увидеть мой паспорт?

— У тебя на столе сегодня, в куче барахла. Британский?

— Не угадала.

— Ну вот. Я думала, ты британец, просто из экзотического региона, например, с каких-нибудь далеких маленьких островов.

— Нет, просто давно там живу.

— А родился где?

— Ты лучше мне скажи, что за группа! А то вдруг я сойти решу, как раз сейчас на светофоре остановимся.

— Не решишь, мы уже приехали почти что. Это клуб «Раззматазз», он тут недалеко.

Я прислоняюсь виском к стеклу — архитектура меняется на глазах, как будто из старого города мы перемещаемся в какую-то портово-промышленную зону, перестроенную под офисы и хипстерские лофты. Лиза опускает стекло, и в салон врывается волна солоноватого морского ветра.

— Мы что, в порту?

Она зачем-то смеется. Такси останавливается возле огромного скопища людей, толпящихся возле продолговатого здания с подсвеченной сиреневым неоном вывеской «Раззматазз».

Я рассматриваю разноцветную толпу. Мне интересно, за кого меня принимает Лиза. Мы встаем в самый конец длинной очереди.

— Так ты скажешь мне, кто выступает? — спрашиваю я, поеживаясь на ветру.

Где-то в глубине здания слышались раскаты басов.

— «Placebo», — отвечает она, нажимая на клавиши в своем телефоне.

Первое, что я чувствую, это спазм. Сильный и больной, поднимающийся прямо из желудка. Я захожусь кашлем. Нет, только не они, не «Placebo». Я закрываю глаза, мне кажется, я начинаю узнавать мелодию басов, льющуюся из-за стен. «Bruise Pristine». Нет, не может быть, они больше не играют старых песен. Я вспоминаю лицо Иды Линн, когда я купил те билеты на сольный концерт в Стокгольме, ее глаза. Я думал, она заплачет, но она никогда не плакала. Те два билета, они так и остались в моем рюкзаке в ту ночь. Мы никогда не поехали на тот концерт, мы никогда не видели «Placebo».

В этот момент подходит наша очередь. Быстрее, чем я успеваю уйти, она извлекает из сумочки два билета, и вот уже парень на входе с равнодушным видом закрепляет на моем запястье лиловый бумажный браслет.

— Серж?

По ту сторону дверей витает тот самый запах, которым пахнет в рок-клубах — душноватый, сладкий, вяжущий. Я останавливаюсь в дверях. Она идет к бару.

— Все в порядке?

— Я не уверен, что хочу на этот концерт.

— Я готова поспорить, тебе они нравятся.

— Почему?

— Потому что они нравятся мне, а мы с тобой похожи.

Она улыбается и дотрагивается своим стаканом до моего, оставив на запотевшем боку маленькое продолговатое пятнышко.

— Спасибо за пиво.

— Пожалуйста.

Мы проходим через широкие черные двери и оказываемся в большом прямоугольном зале, почти битком набитом людьми. Снова знакомый запах — пот, пиво, пыль, какая-то сладкая липкость. Мы останавливаемся с краю по центру, переминаясь с ноги на ногу и рассматривая толпу девочек и мальчиков с раскрасневшимися щеками и отполированными алкоголем глазами. Свет мигает, потом медленно гаснет. На огромном экране над сценой бегут черно-белые помехи, зловеще оттеняя контуры барабанной стойки и отбрасывая блики на бледные щеки и лоб моей спутницы. По сцене движется темная фигура. Толпа исходится в стоне.

— Вот дураки, это просто звукарь! — кричит мне в ухо Лиза. — Вначале всегда выходит чувак-технарь. Все всегда начинается с вас, — она подмигивает мне.