Когда тебя нет

Водителем оказывается мужчина неопределенного возраста, испанец, который даже если и хотел завязать со мной беседу, не мог сделать этого просто в силу языкового барьера. Вместо этого мы слушаем разговоры о футболе по субботнему радио, то и дело он с досадой хлопает ладонью по рулю или шепчет проклятия. Где-то возле Тулузы мы останавливаемся на автобусной остановке и подбираем второго попутчика, молодого парня в наушниках, который явно возвращается домой после рейва и не настроен говорить или снимать темные очки. В какой-то момент я засыпаю с телефоном в руке и открываю глаза только много часов спустя, когда за окном глухая ночь, а мое плечо с раздражением трясет водитель-испанец.

— Salido, el terminal, — ворчит он, его дыхание кислое от растворимого кофе и голода.

Я расплачиваюсь с ним и выхожу на залитую желтым сиянием фонарей улицу. Накрапывает дождь. Вдоль по знакомой улице, лавируя между зияющих в асфальте луж и раскиданных ветром мусорных пакетов. Бездомная китаянка спит на том же месте, прямо на ступеньках, только спальный мешок у нее новый, розовый, под цвет курточки ее маленького пса. Я аккуратно переступаю через нее, стараясь не задеть.

Клерк узнает меня сразу, как только я кладу на стойку пару купюр. Он протягивает мне ключ, и, крепко зажав его в ладони, я шагаю к лифту. Дребезжа и кашляя, он дотягивает меня до последнего этажа. Двери открываются с тихим скрипом, я ступаю в сумрачный коридор и сворачиваю направо, остановившись у двери с покосившимся номером пятьсот пять над маленьким глазком. Я не хочу использовать ключ, вместо этого негромко стучу. Никто не отвечает.

Я прижимаюсь лицом к двери, глазок мигает перламутровым сиянием ночного телеэфира, внутри все тихо. Разжав ладонь с ключом, я прикладываю его к замку. Раздается щелчок. Дверь тяжело ползет внутрь.

Лиза лежит на боку, лицом к двери. Ее руки зажаты между коленей, будто она замерзла во сне и не знала, как согреться. Глаза закрыты. Я поднимаю с пола краешек одеяла и накрываю ее сверху. На секунду мне кажется, что этого не может быть, что, наверное, она умерла, пока ждала меня здесь, в комнате пятьсот пять, столько времени, а я все не ехал. Но она только спит, ее веки подрагивают. Я сажусь рядом и устало гляжу в мерцающий экран телевизора.

Снова «Матрица», только сцена, которой я совсем не помню. Парень с лицом подлеца сидит за устланным белой скатертью столиком вместе с агентом. Он рассказывает ему, какой хотел бы видеть свою жизнь, когда проснется. То есть уснет.

— Ты правда здесь?

— Здесь.

— Я столько ждала. — Лиза приподнимается на локтях и прижимается лицом к моей куртке. — Не нужно было тебе вообще возвращаться туда.

— Я соврал тебе по телефону.

— В книге что-то было?

— Да.

Я рассказываю ей про аккаунты, про данные, про фотоснимки людей. Я молчу о том, что видел ее снимки, которые она отправляла Олли и которые он посылал ей в ответ. Олли мертв, это больше не имеет значения.

— Ты понимаешь, что то, что сделали Илай и Рита, — преступление? — спрашивает она, поднявшись с кровати. — И эти данные представляют угрозу для того, у кого они, так ведь?

— Ты не знаешь главного, — говорю я, поймав ее за руку и заставив остановиться. — За время, что эти данные были в моем распоряжении, я как мог изучил их содержимое и пришел к выводу, что сайт «Лавер» являлся ширмой для совершенно другого бизнеса. Мне удалось вычислить схему, создав несколько аккаунтов самому и прочитав переписки топ-менеджмента компании, с ведома и согласия которого велась эта деятельность. Агрессивная реклама завлекала на сайт мужчин, далее к ним в друзья добавлялись женские аккаунты, более пятидесяти процентов которых, по моему разумению, являются не чем иным, как продуктом работы искусственного интеллекта, имитировавшим человеческие беседы. Это достаточно сложный механизм, но вполне реальный, учитывая узость спектра тематик, которые обсуждаются в приватном чате подобного сервиса.

Стоит заметить, что пользователи-мужчины, которых, по моим подсчетам, на сайте около восьмидесяти одного процента, после исключения всех фальшивых женских аккаунтов, оплачивали каждое сообщение, отправленное в рамках беседы со своей кредитной карты. В первые несколько минут беседы происходила оценка пользователя алгоритмом сервиса и распределение его в одну из категорий. Могу предположить, что эти категории зависят от платежеспособности мужчины, а также определенных ключевых слов, которые он использует в беседе с чат-роботом. Определенной группе мужчин, продемонстрировавших паттерны в поведении и платежеспособность, предлагалось перейти на сторонние ресурсы, где происходил обмен информацией, ведущий к прямым и косвенным предложениям секса за деньги. Иными словами, пользователи «Лавера», привлеченные рекламной компанией, обещавшей возможность встретить сексуального партнера без обязательств и со схожими вкусами, часто перенаправляются на сайты интернет-проституции. Этими сайтами владеет ряд подставных компаний, часть которых зарегистрирована на Вилина и Руденко, часть — на других менеджеров и партнеров «Лавера».