Когда тебя уже не жду (СИ)

Вильям постоял на месте пару секунд, затем повернулся и пошел на кухню. Вот так-то. Я же направилась в кабинет. Заперла за собой дверь, сняла шубку, повесила на спинку стула. Затем струсила льдинки с подола платья, присела в кресло, опустила голову на руки и позорно разрыдалась. Плакала долго, со всхлипами, растирала слезы руками по лицу, проклинала Вэлла и Виктора, вместе взятых. Внутри все болело от рыданий, голова казалась чужой, мысли запутались и никак не могли выстроиться обратно. По всему выходило, это я во всем виновата. Если бы не привела Вэлла в свой дом, ничего бы не случилось. Но как? Как можно было его оставить? Если я… Если мне не все равно! И даже сейчас я не готова была его отпустить, потому что… Почему, боялась признаться себе самой. Внутри горела боль, такая острая, лишающая возможности дышать. И от нее не было лекарства.

Наконец, я поднялась, прошла в уборную, умылась, затем переоделась в другое платье, причесала растрепанные волосы. Уже понятно, что Вэлл останется здесь. Нам надо поговорить откровенно. Решить те проблемы, которые тянутся из прошлого, и понять, как быть дальше. Но не сейчас. Не сегодня. Я была слишком расстроена и способна только причинять боль.

— Хозяйка, — Полли постучала в двери. — Вы завтракать будете?

— Нет, — ответила ей. — У меня много работы, некогда.

— Можно я тогда немного пройдусь? Куплю продукты.

— Конечно.

Мне подумалось, что Полина решила сбежать от своего соседа. Однако задавать дополнительных вопросов не стала. Вместо этого прошла в кабинет, достала листы бумаги, описание к следующему заказу и попыталась набросать общую концепцию нового задания. В доме стояла тишина, будто я осталась одна. Может, Полли забрала Вэлла с собой? Было бы неплохо, но вряд ли.

Ожидала, что служанка будет отсутствовать долго, но Полина вернулась через час. Я слышала, как она хлопает кухонной дверью. Наверное, будет готовить обед.

На листе появлялись только кривые линии. Сложно придумать нечто прекрасное, когда внутри пустота. Поэтому я так и прислушивалась к звукам: стуку шагов, скрипу дверей. И не знала, как собрать себя заново. Металась от обиды до злости, от злости до страха, от страха до ненависти, от ненависти… до любви. И что делать с этим ворохом эмоций, я не знала.

Поэтому весь день не выходила из кабинета. От обеда отказалась, а перед ужином ко мне снова постучалась Полли.

— Что-то случилось? — спросила я.

— Да… — Она выглядела смущенной. — У меня сыновья сегодня приезжают. Отпустите меня на два дня? Вернусь послезавтра вечером.

— Конечно, — кивнула я. И сама справлюсь.

— Ужин приготовила, завтрак тоже поставила в шкаф, чтобы вы утром покушали. И еще…

Сразу стало понятно, что сейчас речь коснется Вэлла.

— Вы бы поговорили с Вильямом, госпожа, — выдала Полли, видимо, поражаясь собственной смелости. Раньше она никогда не указывала мне, что делать. — Не знаю, что у вас там произошло, но он очень расстроен. Очень сильно. И чувствует себя неважно. Поговорите?

— Не знаю.

А я, значит, прекрасно себя чувствую! Особенно после того, как он ранил моего брата. Просто замечательно. Да, идти к Вэллу нельзя, иначе добью, чтоб не мучился.

— Пожалуйста, хозяйка, — не сдавалась Полина. — Он мне о себе рассказал… Переживает он. Мужчины, они знаете какие? Перед нами, женщинами, ходят гоголем, а как придет беда, разве можно слабину показать? Нельзя, конечно. Вот и страдают молча. Только кому от этого лучше? Меня он не слушает. Может, услышит вас?

— Вильям Арейн не слышал никогда и никого, — проговорила я. — Такой человек.

— Но можно попытаться?

Кивнула. Проще согласиться, чем спорить.

— Или мне остаться? — засомневалась Полли.

— Мы справимся сами, — ответила я. — Не волнуйся и хорошо проведи время со своими мальчиками.

— Ох, хозяйка… — вздохнула Полли. — Мои мальчики вашего возраста, и вы мне как дети. Лучше поговорить и жалеть, чем промолчать и жалеть еще больше. До встречи.

И Полина вышла из комнаты, а я осталась одна с исчерканными листами и дырой в сердце. Потому что место в нем занял человек, которого там быть не должно. И как мне теперь быть, кто бы подсказал?

Я снова придвинула листы. Схематически изобразила Вэлла. Если даже Полли прониклась… То придется не откладывать разговор в долгий ящик. Поэтому поднялась, поправила платье, будто это играло какую-то роль, и отправилась на поиски «жертвы». То есть, Вэлла. Гостиная, как и просила утром, была пуста. Кухня, впрочем, тоже. Терзаемая сомнениями, я постучала в двери комнатки Полли.

— Входи, — раздался ответ.

Надо же! Полина разрешила Вильяму находиться в ее комнате? Значит, и правда, прониклась. Внутри царил полумрак, едва разгоняемый светильником. Неужели успело стемнеть? Я целый день провела в кабинете? Вэлл сидел на застеленной пледом кровати, мне же осталось крохотное креслице, которое я и заняла. Вильям не смотрел на меня. Даже показалось, что вообще не заметил моего прихода, нырнув куда-то в свои мысли.

— Полли сказала, ты плохо себя чувствуешь, — решила начать издалека.