Когда тело говорит НЕТ. Цена скрытого стресса

«Это означает, что ты недостаточно сильный… Ты не способен делать все необходимое, чтобы быть достаточно сильным».

Эти слова напомнили мне о пациентке с раком яичников, которой не нравилась моя теория, так как, по ее словам, она выставляет ее «слабачкой».

«А что, если человек действительно недостаточно силен? Если бы я попытался поднять груз весом в четыре тонны и кто-то сказал мне: „Силенок не хватит“, я бы согласился», — сказал я.

«В такой ситуации я бы сказала: „Ты что, идиот?“»

«В этом-то вся суть. Иногда проблема не в том, что нам не хватает сил, а в том, что требования, которые мы предъявляем к себе, невыполнимы. Что плохого в том, что ты недостаточно силен?»

Укоренившаяся убежденность в необходимости быть сильным, характерная для многих людей, у которых развивается хроническая болезнь, — это защитная реакция. Ребенок, который понимает, что его родители не могут поддержать его эмоционально, будет придерживаться подхода «Я сам со всем справлюсь». В противном случае он чувствует себя отвергнутым. Чтобы не чувствовать этого, надо никогда не просить о помощи, никогда не признавать свою «слабость» — верить в то, что ты достаточно силен, чтобы справиться со всеми превратностями жизни в одиночку.

Вскоре Айрис признала, что, когда друзья звонят ей со своими проблемами, она не осуждает и не обвиняет их в том, что они слабые. Они могут на нее положиться и видят в ней чуткого человека, который всегда их поддержит. Было ясно, что ее двойной стандарт — более высокие ожидания относительно себя, чем к окружающим, — не имеет ничего общего с силой. Это связано с отсутствием власти, с чем ребенок сталкивается в детстве. Ребенок может быть сильнее, чем это необходимо, потому что он лишен власти.

2. У меня нет права злиться

Шизуко — мать двоих взрослых детей, ей 49 лет. Вскоре после приезда в Канаду в качестве иностранной студентки, в возрасте 21 года, у нее диагностировали ревматоидный артрит. Ее родная мать умерла, когда Шизуко было четыре года, после чего отец женился на ее тете, сестре ее матери. «Мачеха больше любила бизнес, чем детей», — говорит она. Отец потворствовал всем ее желаниям, но чаще всего находился в разъездах.

Шизуко развелась со своим эмоционально отстраненным мужем пять лет назад. «Мой брак был сущим кошмаром. Когда я жила с мужем, я все время уставала, воспитывая детей. [Усталость — распространенный симптом при ревматических заболеваниях.] Бывало, я не вставала с дивана до трех часов дня, а муж при этом постоянно жаловался: „Ты ничего не сделала, пальцем не пошевелила“. Он говорил, что я использую его, чтобы получить талон на бесплатное питание».

«Вы когда-нибудь испытывали гнев?»

«Да, я постоянно на него злилась».

«Вы как-то выражали свой гнев?»

«Нет… Так уж меня воспитала мачеха, мне не следует злиться».

3. Если я буду злиться, меня не полюбят

Алан, у которого обнаружили рак пищевода, был несчастлив в браке. Как вы помните, он считал, что его жена не способна быть «романтичной, сердечной, такой, какой он бы хотел ее видеть».

«Каким образом вы выражали свое недовольство? Вы когда-нибудь злились по этому поводу? Вы когда-нибудь чувствовали из-за этого гнев?»

«Сложно понять, потому что теперь я злюсь постоянно. Сейчас мы обсуждаем это гораздо чаще».

«Что происходило с вашим гневом до того, как у вас обнаружили рак?»

«Я не знаю. Понимаю, к чему вы клоните, и это, скорее всего, правда».

«Когда вы впервые стали подавлять гнев?»

«Хороший вопрос. Не уверен, что я много думал об этом. Наверное, так происходит из-за желания понравиться. Если ты злишься, люди тебя не полюбят».

4. Я в ответе за все на свете

Лесли, 55-летний социальный работник, также объясняет свою болезнь — в его случае язвенный колит — стрессами в отношениях. «Это началось во время моего первого брака. Было много стресса, и тогда я чувствовал себя хуже всего. Потом долгое время все было не так уж и плохо. Сейчас у меня иногда бывают кровотечения, но незначительные.

С первой женой мы всегда жили как на американских горках. Мне кажется, она не хотела вносить свой вклад. У нас никогда не было партнерских отношений. Мне приходилось думать за нее. Это было безумно сложно, ведь я должен был думать о том, что мы могли бы сделать вместе. Она никогда не говорила мне о том, чем хочет заняться. Я решал даже, на какой фильм мы пойдем вдвоем».

«Вас не устраивала эта роль?»

«Разумеется».

«Что вы делали со своим недовольством?»

«Проглатывал, нет никаких сомнений. Я не мог ссориться, потому что тогда она говорила: „Значит, у нас неудачный брак“. Конфликт с ней считался показателем плохих отношений.

Мне приходилось вести себя крайне осторожно. Когда я стал встречаться с Евой, на которой сейчас женат, мы иногда ссорились, и в ответ я начинал улыбаться. Я говорил ей: мне нравится, что мы можем ссориться и расходиться во мнениях, и она не собиралась бросать меня из-за этого. Я определенно боялся того, что люди уйдут от меня, бросят».