Когда терпение лопнуло

Маринка кивнула с мудрым видом, Людка заулыбалась виновато и забрала у Алиночки грязную тарелку. Официант принес десерт, Людка отдала дочери свой, посмотрела на Риту и протянула руки к ее вазочке с ореховым мороженым. Рита ударила ее по пальцам, Людка вскрикнула и отшатнулась.

– Ладно, убедили, я вам завидую. Марина, тебе завидую потому, что не меня же водили как собаку на случку ко всем подряд, лишь бы взял с ребенком. Почему, кстати, отец Дины на тебе не женился, его мама-папа не разрешили?

Маринка медленно опустила телефон и уставилась на Риту. Улыбка пропала, зато подбородки точно жили своей жизнью, тряслись и дрожали, как и губы Маринки. Она силилась что-то сказать, но никак не могла подобрать слова.

– Сколько смотрин у тебя было после того, как родня диночкиного папаши тебя из дома вышибла? Пять, семь тест-драйвов? – Рита перестала улыбаться. – Тебе родители год дали на поиски дурака, чтобы с ребенком взял, потом тоже угрожали из дома выгнать? Кстати, ты мне тогда браслет не отдала, серебряный, в котором мужиков соблазняла.

Маринка побагровела, на глазах у нее показались слезы. Людка обняла дочь и вдруг попыталась закрыть ей ладонями уши. Алиночка одним движением плеча отодвинула мать и не сводила с Риты глаз. Маринка шлепала губами и густо покраснела.

– Но ты оставь, так и быть, видно, он хорошо помогает, – Рита принялась за мороженое, очень вкусное, кстати, точно итальянское джелатто. Орехов не пожалели, и сироп отличный – все как надо, ничего вкуснее в жизни не ела.

– А то вдруг Володя твой сообразит, что его кинули, что семьи у него своей нет и не было, и не будет уже, а кормил он всю жизнь левую бабу с чужим выродком. Как бы не пришлось тебе нового папу Дине искать. Куда ты, я только начала тебя жалеть!

Маринка выскочила из-за стола и чуть ли не бегом кинулась к выходу. Людка посмотрела ей вслед, повернулась к Рите.

– Ты сдурела? Нафига о прошлом напоминать, она вон плачет из-за тебя. Иди, извинись.

– За что, за правду? – искренне удивилась Рита. – Мне ее тоже жалко, между прочим, как и тебя. Я же не рожала, лишь бы мужика удержать. Да, я ошиблась, да, Игорь меня обманул, но я, в отличие от тебя, со своим бывшим больше не спала. И даже по телефону не общались с того дня. Кстати, Алина, ты знаешь, что твоя мама хотела сделать аборт, так ты ей мешала жизнь устраивать?

– Замолчи! – Людка сжала кулаки. – Ты с ума сошла? Не твое дело, кто как свое счастье искал…

– Бегала по всем знакомым и подругам, страдала – как же так, что делать? – Рита смотрела на оторопевшую Алину, – а потом решила, что бывший сразу вернется, увидев улыбку ребенка. Хреново ты улыбалась, дорогая, – она посмотрела Алине в глаза. – Иди, танцуй дальше. Рекомендую освоить шест и еще танцы в стриптизе. Насчет неземной любви, заек и лужаек не знаю, но денег хоть немного заработаешь, пока сиськи стоят и задница не обвисла. Торопись, у тебя наследственность в этом плане плохая – жрете много.

Людка зачем-то зажала ладонями рот и вертела головой по сторонам, Алина отодвинулась от матери и смотрела на нее так, точно видела впервые в жизни. Глянула на Риту, снова на мать, отодвинулась еще дальше. Людка прикусила указательный палец и так застыла, глядя в салат.

– В царское время в баб незамужних или ребенка нагулявших только что дерьмом не кидались, – Рита быстро собиралась, – им и ходить разрешалось только в церковь, да и то стоять в дверях. Каждый старался обозвать обидно или ударить, или еще чего похуже. Их даже хоронили как самоубийц, за оградой. У вас, видно, память предков никак не умолкнет, раз все счастье только через мужа и детей. Видно, бабки ваши и прабабки в девках так и померли или нагуляли для себя, последний шанс. Их и гнобили всячески…

– И моя бабка тоже? – Алина хлопала глазами. – И тети Марины?

– Зато выстрадали женское счастье, – Рита застегивала дубленку, но руки плохо слушались, – вот мама твоя пыталась вернуть любимого мужа. Она руками пекла хлеб, а любимый муж озверел от ее домовитости и свалил к свободной бабе старше себя. Прямо как у Ленки, вы что, сговорились?

– Мама, это правда? – Алина таращилась на Людку. – Ты ради папы хотела меня убить?

Людка обхватила голову руками и только что не падала лицом в мороженое. Оно подтаяло, растеклось, к желтым пятнам на банте прибавились коричневые – от сиропа.

– А когда тебя родила после развода, – Рита, наконец, справилась с пуговицами и подмигнула Алине, – то дико гордилась, когда папаша твой приезжал и привозил алименты – типа она снова замужем и у них семейное счастье. Это я так завидую, да, аж спать спокойно не могу. Я ошиблась, подружки, а вы свою жизнь в унитаз слили. Мне завидно, очень завидно. Пойду плакать в подушку.