Когда трепещут мечты

– Отвратительно. Я чувствую себя просто отвратительно… Но это из-за того, что я вымокла, замерзла и чертовски голодна, – Лесли слабо улыбнулась. Конечно же, она опять не сказала самого главного: пребывание в постоянном возбуждении причиняло ей гораздо больше дискомфорта, чем дождь, холод и голод. Но больше всего ее пугало то, что она до сих пор не могла взять себя в руки. Казалось бы, во время чрезвычайной ситуации можно думать о чем угодно, только не о соблазнительном теле Дэв. Но думала оно именно об этом. И ее пыл не смогли охладить, ни дождь, ни пронизывающий ветер, ни Натали. Стоило ей только взглянуть на Дэв, как она оказывалась во власти воспоминаний и приятных ощущений от физической близости с ней на протяжении всей ночи. Лесли намеренно старалась не смотреть на губы Дэв, потому что это тут же вызывало ощущение бабочек внизу живота.

– День выдался не из легких, – Дэв видела, как голубые глаза Лесли темнеют и становятся цвета индиго. Она – невыспавшаяся и лохматая – все равно была безумно красивой.

– Не из легких? Это сильное преуменьшение! – Лесли хотела рассмеяться, но не стала этого делать, поскольку не хотела привлекать к ним внимание. Она понимала, что у них остается лишь пара минут уединения. – Вчера у меня был небольшой приступ. Но он был совсем коротким. Не думаю, что на это вообще следует обращать внимание. – Она бросила взгляд в сторону матери, чтобы убедиться, что та ее не слышит. – Врачи, которые проводили тесты, сказали, что лечения медикаментами должно быть достаточно.

– Это хорошо, – Дэв слегка сжала руку Лесли, но тут же отпустила. – Разве ты не должна завязать с кофе?

Взгляд Лесли стал ледяным:

– Не дави на меня, Дэвон.

Дэв тихо рассмеялась, и Лесли тоже, наконец, смогла улыбнуться.

– Этот шторм испортит все исследование, которое ты проводила на острове? – спросила Лесли, желая сменить тему разговора. Она знала, насколько важна для Дэв ее работа.

– Нет, я почти все успела сделать.

– Я рада.

– Угощайтесь, – Эйлин поставила перед ними тарелку с печеньем.

Натали взяла одно из них и села рядом с Дэв.

– Как ты?

– Уже получше, – ответила Дэв.

– Не стесняйтесь, берите все, что хотите, – сказала Эйлин. – А я проверю, как дела у Пола и присмотрю за постояльцами. Кстати! Чуть не забыла. Твоя подруга Рейчел звонила из Нью-Йорка. Она не могла дозвониться тебе на мобильный.

Лесли застыла на месте. Дэв тоже замерла. А на лице Натали появилось заинтересованное выражение.

– Хорошо. Спасибо, – сдавленным голосом произнесла Лесли.

– Я рассказала ей про шторм. Она, наверное, волнуется, так что тебе стоит ей позвонить.

– Мам, я позвоню, – напряженно ответила Лесли.

– Тебе дать ее номер? Она оставила и мобильный, и…

– У меня есть.

Эйлин секунду помедлила и, направляясь к выходу, сказала: – Будь осторожна, Натали.

– Обязательно. Спасибо, – Натали дождалась, пока Эйлин выйдет, и небрежно обронила. – Подружка?

Лесли смерила ее долгим оценивающим взглядом. Этот вопрос в обычной беседе показался бы безобидным, но Лесли понимала, что сейчас не тот случай.

– Что-то вроде, – она встала и, подойдя к раковине, вылила в нее свой кофе. Затем она обернулась и посмотрела на Дэв. – Ты сможешь добраться до своего домика?

– Я ее провожу, – сказала Натали. – Как только допьем кофе.

– Ладно. Ну все, пока. Увидимся. – Сквозь зубы проговорила Лесли. Она взяла свою куртку и вышла под дождь, оставив Натали наедине с Дэв. Стараясь не обращать внимания на ревность, от которой внутри все клокотало, она направилась к своему домику.

«Всего несколько дней, и весь этот кошмар останется позади», – уверила она себя.

Добравшись до своего коттеджа, Лесли первым же делом пошла в ванную. Включив горячую воду, она начала освобождаться от одежды. «От одежды Дэв, – с болью подумала она. – Ее майка. Ее джинсы. Ее руки. Ее поцелуи. Ее губы. Ее губы. Боже! Ее губы». Какие прекрасные ощущения они дарили, скользя вниз по ее животу. Закрыв глаза, Лесли оперлась о столик и засунула руку в джинсы. Внизу ее живота было очень жарко. И мокро. И до боли напряженно. С тихим стоном Лесли начала гладить центр этой боли. Но боль от этого становилась лишь пронзительнее. Желая дать выход своим желаниям, Лесли надавила сильнее и застонала от удовольствия. Ее ноги задрожали. Пришлось схватиться за столик свободной рукой. Лесли сделала последнее усилие, желая, чтобы это поскорее закончилось. Чтобы мучившее ее весь день возбуждение наконец ушло.

– О, Боги! – воскликнула она, запрокидывая голову. Оргазм, мощной волной, пронесся по всему телу. Пребывая на вершине блаженства, она тихо застонала. – Да. О, да.

Когда бьющая ее дрожь утихла, Лесли смогла выпрямиться. На шатких ногах, она повернулась к зеркалу и, опираясь руками на раковину, посмотрела на свое отражение. Пока уходящее эхо оргазма отдавалось в ее плоти, она смотрела на себя в зеркало, поражаясь выражению блаженства на лице.

«Кто ты? Я не узнаю тебя».

Приняв душ, обнаженная Лесли рухнула в постель и проспала девять часов.