Когда цветут эдельвейсы

Развороченные хатки, умело спущенный капкан и съеденный прикорм — обычный почерк пакостной твари, настоящего бича для охотников. Из Васькиных рассказов девушка уже имела представление об этом звере, обличьем напоминавшем маленького медвежонка. Характер же не поддавался никакому описанию и не имел аналогов в таежном мире.

И вот сегодня Ольга на практике убедилась, на что способна Машка. Разгромив одну хатку, росомаха крушила следующую. Судя по следам и сыпавшему снегу, росомаха прошла перед рассветом, часа три-четыре назад, и гнаться за ней не имело никакого смысла: слишком большой отрезок времени разделял охотницу и хищника.

Досадуя на происходящее, девушка как могла костерила лохматую разбойницу и молила Бога, чтобы он отвел ее от путика. Но Бог не слышал, и Машка упорно шла от капкана к капкану, круша все на своем пути. Ольге ничего не оставалось, как строить хатки заново, доставать из котомки прикорм, вновь возводить капканы, устанавливать их в рабочее положение и кропотливо маскировать самолов. Так как опыта для этого мероприятия было мало, то на восстановление каждой хатки уходило больше двадцати минут. А неутомимое время шло и шло вперед...

«Пятый капкан, шестой... восьмой... десятый...» — мысленно считала охотница, подходя к очередной разгромленной ловушке, и, тревожно посмотрев на часы, чуть не заплакала. Стрелки показывали половину второго — время обеда. Горькая обида на росомаху плескалась в ее душе, на глаза выступили слезы. Ольге не хотелось есть. С собой у неё было немного сырого оленьего мяса, предназначенного для прикорма, но не было спичек. Возникло желание бросить обход и вернуться на базу, но чувство ответственности гнало вперед.

«Ну, еще один капкан посмотрю и вернусь», — мысленно утешала себя Оля и шла по еле заметной, засыпанной снегом лыжне. Наконец-то на пятнадцатом капкане Машка отступилась: в самолов попался соболь, и хищница, оторвав проволочную цепочку-потаск, утащила пойманного зверька вместе с железом. След сразу же свернул в сторону, под гору. Идти за вором Ольга не решилась: времени было мало, да и не хватало охотничьего опыта по троплению этого явно недалеко ушедшего мародера.

До конца маршрута оставался какой-то километр-полтора, и оставшиеся на нем пять капканов она проверила довольно быстро. А подкатившись к последней хатке, увидела пойманного в капкан соболя.

«Нет худа без добра!» — улыбнувшись самой себе, подумала она, увязывая котомку. Взглянув на черное небо, заторопилась: поправила лямки нетяжелого вещмешка, залихватски — так же, как это делал Васька, — закинула за спину «Белку» и, ухватившись левой рукой за таяк, заскользила в обратную сторону.

«Через полтора часа буду дома! А там... Там, наверное, уже ждет Вася!»

По только что проторенной ею же лыжне девушка не шла, а летела. Легко переставляя быстро скользящие лыжи, которые уверенно несли вперед, Ольга незаметно для себя преодолела половину пути и уже мысленно представляла желанную встречу, тепло избушки, сытный обед...

Погода ухудшалась: в добавление к хлопьям снега с запада подул нарастающий холодный ветер, который принес вальсирующую поземку, постепенно сравнивающую позднеосенние неровности земли и пробитую пару часов назад лыжню-канаву. Искоса, сердито поглядывая на темнеющую тайгу, Ольга прибавила шаг, стараясь как можно быстрее преодолеть оставшуюся часть пути. Недовольству девушки не было предела: она переживала за вновь подготовленные капканы, которые нещадно заметала снежная поземка, насыпая на сторожкие язычки толстые покрывала. А это значило, что путик придется поднимать заново.

А пока ловушки стояли просто так: ведь соболь не сможет продавить снег, капкан не сработает, и получится один из самых досадных охотничьих подвохов — пролов. И тут же, как будто в доказательство, один из редких в этот день собольих следков подтвердил ее мысли. Глубокие и частые стежки утопавшего в пухляке аскыра, бежавшего по своим охотничьим делам, подошли к одной из хаток и, немного потоптавшись по заваленному снегом капкану, ушли восвояси. Зверек безнаказанно спер приманку, тут же проглотил ее и побежал дальше.

Не останавливаясь, Ольга прошла мимо и не стала терять драгоценное время на подъем и восстановление капкана. По-зимнему короткий день очень быстро уступал место ночи, и надо было спешить, чтобы успеть прийти в избушку хотя бы в сумерках.

До базы оставалось полтора-два километра. Совсем немного, и, по предположениям девушки, через полчаса она уже должна быть на избе. Но, как ей всегда казалось, в этом месте путик делал большой крюк, на что уходило время. Решив выиграть это время в свою пользу, она уверенно свернула вправо, на целик, в обход небольшой скалистой горки, и, утопая по колено в снегу, стала удаляться от лыжни, ведущей к дому.

Идти по нетронутой перенове оказалось гораздо труднее и медленнее. Какая-то далекая мысль из глубины подсознания подсказывала вернуться назад, пойти лыжней, но упрямство гнало вперед.