Когда у Земли было две Луны. Планеты-каннибалы, ледяные гиганты, грязевые кометы и другие светила ночного неба

За следующий час мне предстояло узнать, что полное солнечное затмение невозможно увидеть. Глупо делать его фотографии – предоставьте это кому-то другому, кто умеет фотографировать лучше вас и потратил десятки тысяч долларов на необходимое для этого оборудование. Я очень рад, что на свете есть такие мастера, особенно теперь, когда они могут снимать завораживающее движение солнечной короны в высоком разрешении[292]. Но каким бы качественным ни было изображение, оно никогда не передаст и сотой доли тех эмоций, которые испытываешь, глядя на затмение собственными глазами и ощущая его всем своим телом.

В романе Артура Кларка «2001: Космическая одиссея» есть момент, когда вождь племени питекантропов по имени Смотрящий на Луну пытается схватить Луну большим и указательным пальцами. Стрекочут кузнечики. На следующее утро племя просыпается около черного сверкающего монолита, возвышающегося прямо в центре их лагеря[293]; они скачут, вопят и трогают его; он сводит их с ума. Полное солнечное затмение воздействует на психику подобным образом, только в наши дни меньше воплей и визгов. Наш просвещенный ум точно знает, что происходит. Мы заблаговременно планируем, что будем переживать именно это. У племени доисторических людей не было ни предуведомлений, ни предшествующего опыта.

Как только Луна начинает наезжать на Солнце, в следующие полчаса вам кажется, что над миром легла какая-то высокая облачная пелена, которая становится все плотнее. Даже часть Солнца сияет слишком ярко, чтобы на него можно было смотреть, так что вы не можете заметить тот кусочек, на который поначалу уменьшается его диск. Ваше зрение адаптируется к происходящему. Но через полчаса вы замечаете, что все выглядит как-то четче. Это происходит потому, что Солнце является не точечным источником освещения, но распределенным, размером с ноготь вашего мизинца, отставленного на длину руки. В самом деле, солнечный свет, проходя через булавочное отверстие, не дает пятно в форме этого отверстия, а проецирует перевернутое изображение Солнца. (Можете попробовать.) В результате края теней при дневном освещении всегда немного размыты; это видно и на фотографиях, сделанных с помощью камеры-обскуры, и астронавтам на лишенной атмосферы Луне.

Фотография полного солнечного затмения 21 августа 2017 г., наблюдаемого из окрестностей Джексона, штат Вайоминг. Изображение является комбинацией кадров, снятых с разной экспозицией, чтобы показать одновременно и солнечную корону, и детали поверхности Луны.

Michael S. Adler (CC BY-SA 4.0)

Когда Солнце превращается в тоненький полумесяц, тени становятся более четкими, но только в направлении сужения. На практике это ни на что не влияет, поскольку света по-прежнему достаточно, чтобы вы могли продолжать заниматься своими делами, но зрительная кора головного мозга, приученная обращать внимание на контрасты света и тени, сразу замечает что-то новое. Все вокруг делается немного нереальным. Вы садитесь отдохнуть под деревом и замечаете тысячи маленьких серповидных изображений Солнца, каждое из которых создано естественной камерой-обскурой листвы. Сощурившись и взглянув вверх, вы увидите, что Солнце превратилось в сверкающий белый ятаган. Луна пожирает Солнце!

Пеликаны кружат у берега, поднимаясь по спирали и будто рисуя в небе вопросительные знаки. Пожилой мужчина стоит на камнях, о которые разбиваются тихие волны. Мы лежим на песке в темных очках, а когда наступает полная фаза – с биноклями[294]. Вокруг разливается бурлящая энергия, как будто кто-то добавил в пунш что-то странное. А затем это происходит. «Посмотрите на море!» – кричит мужчина. Мы смотрим туда, куда он указывает, и открытое море раскатывается перед нами, как упругая бесконечность. Облаков по-прежнему нет, но вода неожиданно вспыхивает цветом и преображается. Последний луч солнечного света отражается от вершин лунных гор, создавая узоры, которые бегут по Земле в виде волн и пурпурных полос. А потом эти оптические явления ускоряются, словно догоняя друг друга и…

Я уже не могу описать то, что видел, но помню, что слышал – звук гигантского гонга. Затем все стихло. Волны по-прежнему накатывали на песок, птицы попрятались. В этих странных сумерках стали видны планеты и самые яркие звезды. А среди них, полыхая над нашими головами шесть прекрасных минут, стояло в своей огненной короне черное Солнце, как будто кто-то проделал в небе дыру.

* * *