Когда убивают футбол: игра по-русски

— Проснулся? — Старик взглянул на него. — Садись, подкрепись, я уж и яишенку с колбаской поджарил. Выпей чуть-чуть, от силы грамм сто дозволяю.

— Что так скудно? Не жмись, Алексеевич.

— Аль забыл, что из фирмы могут позвонить, а к семи точки объезжать надо? Самый вечерний пик, и гаишники таких, как ты, шоферюг, даже с легким запашком мигом отщелкают.

— Точки, запятые… Есть у меня право на выходной?

— Пока о выходных забудь. Теперь и за Толяна работать придется, как в той песне: «за себя и за того парня».

Руслан выпил водки, жадно выхватывая из сковороды куски колбасы, принялся за еду. Неожиданно раздался протяжный телефонный звонок. Старик снял трубку.

— Что-о-о…? Так-так, слушаю. И надо же, — хмуро отвечал он невидимому собеседнику. — И какие указания? Ага, значит так, верно, говорите. Что ж, будем исправлять.

Окончив разговор, он гневно взглянул на Руслана:

— Ну и лажанулись вы! Говнюки!.. Мать вас, перетак!

— …Ммм, в чем дело, Алексеич? — с набитым ртом растерянно спросил Руслан.

— А то, что о ваших «подвигах» по всей матушке России уже треп идет. Баб-то вы уложили, а мужика только ранили, считай, свидетель. Еще один, четвертый, тоже жив-здоров, в баньке отсыпался. Сверху так и сказали: «Пусть этот хренов киллер сбреет усы, меняет прическу и сей же день убирается из столицы».

— Наверное, здесь какая-то ошибка, Алексеич? — возразил растерянный Руслан. — Про баню, кто нам говорил? Она далеко от дачи, на задах. А в того парня я лично два раза вмазал.

— Ошибка, говоришь? Включай ящик, убедись. Шеф вне себя, каждый час на всех каналах об убийствах вещают. Короче, сказано, линять тебе надо. Давай брейся, стригись — меняй физию. Потом электричкой до своей ореховской деревни, приказано залечь на дно у мамани.

22

…Поздняя июльская ночь опустилась над городом. Еще до полуночи в Белозерской районной больнице погас свет, лишь кое-где на этажах светились окна дежурных постов, приемного покоя и «скорой помощи».

Виталий Костров спал после очередного укола и вечерней капельницы со снотворным.

Светлана Кузина, медсестра реанимационного отделения, заглянула в палату. Отыскав при свете ночника запястье Виталия, она с минуту прощупывала его пульс. Он был ровным и спокойным, не то что пару суток назад. Парень медленно приходил в себя. Удовлетворенная девушка выключила свет, и, поправив одеяло на лежащем, вышла в коридор.

Вот уже шестые сутки дежурства медсестер скрашивали местные милицейские ребята. Они приходили в отделение поочередно, как и сами медсестры, оставаясь по ночам до утра и очередной смены.

Сержант Сергей Кузнецов когда-то учился с Кузиной в одном классе. В девятом он даже начал приударять за Светланой, дважды назначал ей свидания. Но тут вмешался Репьев из параллельного, сын директора Облпотребсоюза. Пути одноклассников разошлись.

Кузнецов отслужил срочную в армии, демобилизовавшись, пошел в милицию. И вот позавчера, на таком же позднем дежурстве, Светлана, разоткровенничавшись, призналась ему, что не любит Репьева. Фактически они были на грани развода.

Во время прошлого совместного дежурства молодые люди сидели, взявшись за руки, на потрескивающем при каждом движении кожаном диване. Светлана склонила белокурую головку Сергею на плечо, он как-то неловко поцеловал ее в щеку. Молодая женщина, чуть помедлив, ответила страстным умелым поцелуем.

Очередного дежурства сержант ждал с нетерпением. Перед встречей он тщательно побрился, щедро спрыснул лицо французской туалетной водой «Виконт». Сергей придирчиво осмотрел себя перед зеркалом и, оставшись довольным, уложил в дипломат пару плиток шоколада, несколько упаковок чипсов и бутылку кофейного ликера.

С вечера Светлана была занята, выполняя назначения врачей. Кузнецов, примостившись на диване, бросал на нее пылкие взгляды и делал вид, что разгадывает кроссворды, время от времени заглядывая в палату, в которой лежал Костров.

К одиннадцати часам медсестра освободилась. Зайдя на кухню в конце коридора, она включила электрочайник, достала захваченные из дома бутерброды и стала готовиться к совместному вечернему ужину.

Гроза, собиравшаяся еще с полудня, наконец, разразилась над городом. Порывы ветра распахнули угловое окно туалета первого этажа. Но за мгновение до этого в его тусклый проем скользнула чья-то тень.

Неизвестный снял мокрые туфли, осторожно поставил их в угол и, оставшись в одних носках, поскользнувшись на кафельном полу, сдержанно выругавшись, вышел в едва освещенный коридор. По боковой лестнице он уверенно поднялся на четвертый этаж, замерев у дверей реанимационного отделения.

Сунув руку в оттопыренный карман, он открыл входную дверь. Неслышно ступая под раскатами грома, оглядевшись, он прошел к палате, где лежал Костров. Его никто не остановил. Как раз в эту минуту сержант милиции Сергей Кузнецов после первой рюмки кофейного ликера сжимал в своих объятиях упругое податливое тело Светланы.

Незнакомец, крадучись, беспрепятственно вошел в палату, бесшумно притворив дверь. В очередном громовом раскате даже сам убийца не расслышал трех негромких хлопков…

23