Когда уйдешь

Ангелина что-то чиркала или рисовала на полях своей тетради изредка отвлекая Лелю какой-нибудь глупой фразой. Про Стаса она уже забыла. По ее словам теперь она была влюблена в тренера по карате, на которое стала ходить по вечерам. Она звала туда и Лелю, но та сказала, что в это время у нее есть дела поважнее. И это была чистая правда. Каждый вечер она проводила с Андреем. После прогулки в парке ее как будто подменили, и они стали гулять чаще. Теперь уже ему приходилось уговаривать ее вернуться в машину. Его родители уехали еще вчера, полетели в Египет. Леля долго тянула с тем, чтобы якобы рассказать родителям про лагерь, хотя для себя она все решила уже в тот вечер. Андрей ломал пальцы каждый раз, когда она мотала головой на его вопрос: «ну что, сказала?». Ей не хотелось, чтобы он подумал, что родителям на нее плевать, что она на самом деле никому не нужна, и мама была бы только рада от нее избавиться, поэтому она подарила ему еще одну ложь. Сказала, что мама и папа хотят, чтобы она поехала вместе с ними к дяде в деревню. Не на все лето, а по крайней мере на несколько недель. Она была готова отсидеть их в своем сундуке и врать ему, что ее нет в городе. Поэтому Андрей в то время тоже сидевший на паре думал о том, что ее скорее всего у него заберут и продумывал как бы объяснить ее родителям, что ей дали вторую путевку. На первой же они переписали дату отъезда маркером, изменив ее на завтрашний день.

«Ты показала билет?» – пишет он ей утром.

«Да, показала. »

«Не заметили, что дата подрисована?»

«Вроде бы, нет. »

«Что они сказали? Ты все сказала, как я тебя учил? »

«Да, я сказала, что это лучший лагерь в городе. Там лучшие вожатые, безопасная охраняемая территория и всякое такое.»

«А ты сказала, что выиграла ее на конкурсе стихотворений к девятому мая и что это твоя награда, которой они не могут тебя лишить?»

В своем вранье Леля чуточку переусердствовала, сказав, что родители слишком о ней пекутся и никогда не отправляли в лагерь потому что очень переживают за нее.

«Да, я все это сказала. »

«А они что???»

«Пока ничего. »

«Не хочу, чтобы ты уезжала» – пишет он два часа назад.

«Это от меня не зависит. »

Она ему сказала, что если родители заберут ее, то это будет в последний день учебы, то есть сегодня. Ей хотелось, чтобы он немного попереживал, а потом она скажет, что ей все же удалось их уговорить. Очень хотелось посмотреть, как быстро он к ней приедет. Как в ту майскую ночь за пятнадцать минут. Хотя теперь ей было известно, что он колесил по ее району, раздумывая написать или нет. Ну или как в тот дождливый день, когда она поняла, что влюбилась в него… Ей было очень приятно видеть подтверждения его любви, хотя их и без того было предостаточно.

«Понимаю. Жаль я не могу поговорить с твоим отцом. »

«А что бы ты ему сказал?»

«Вот именно.»

«Ничего страшного. Если я уеду вместе с ними – это максимум пара недель.»

«Слишком много.»

«Две недели – четырнадцать дней – много?»

«В данном случает – да.»

Она считала точно так же и от мыслей, что им предстоит разлука у нее все щемило внутри. Подобно тому, как щемило от мыслей, что он бросит ее. Но ведь теперь он, наоборот, собирался ее забрать.

«Да брось. Ничего не случится если мы на время расстанемся» – написала она радуясь тому, что это не пришлось говорить ему в глаза. Потому что произнести этого она бы просто не смогла.

«Расстанемся? Не говори это слово, пожалуйста.»

«Почему?»

«Потому что мы не расстаемся и никогда не расстанемся. Если ты уедешь, то называй это просто путешествием, а не расставанием. А я все ровно буду приезжать к твоему дому и стоять под нашим фонарем. Так мне будет казаться, что ты ближе. »

Это сообщение очень тронуло ее, и она уже была готова написать, что ее отпустили и умолять забрать ее сегодня же вечером. Еще Леля подумала, что если он будет приезжать к ней, а она тем временем будет врать, что ее нет, то рано или поздно она не выдержит и выбежит к нему, как сумасшедшая. А этого допускать было нельзя. Представив его реакцию, как он снова нахмурит темные брови в непонятной задумчивости и как будто догадывается о чем-то, она передумала это писать и лишь ответила, что тоже будет сильно скучать. Он промолчал и больше они не переписывались. А Леля весь день перечитывала их переписку, заучив ее наизусть.

– Рослякова! – парень громко произнес ее фамилию, и она дернулась резко выключив телефон, как будто испугавшись, что его могут забрать и прочесть ее сокровенное, – А ты чего такая довольная последнее время?

Полгруппы обратили на нее свое внимание. На всякий случай она еще и перевернула телефон вниз экраном и уставилась на Стаса глазами-мячиками, по которым он, очевидно, прочел, что ошибался, и она все еще выглядела привычно грустной, но все ровно какой-то не такой. А потом повернувшись к окну обратился уже к Виолетте:

– Румянцева, гляди-ка, там твой парень прикатил или как там его.

Виолетта оборвалась на полуслове и посмотрела на него.

– В смысле?

– Ты на «короне» пару раз уезжала. Вон она стоит под крыльцом.