Когда уйдешь

–А какая разница? Нас все ровно все видели.

Как же хорошо, что сегодня был последний день. До осени она больше никого из них не увидит. А сейчас это казалось так нескоро, что можно было тешить себя надеждой, что к тому времени все забудут об этом.

Леля молчала, глядя в свое окно. Андрей время от времени поглядывал на нее и потихоньку смеялся. Ему нравилось, когда она злилась. К тому же теперь он впервые почувствовал на себе ее ревность. Она ревновала его и это было очень приятно. Когда они повернули на КПП он спросил:

– Так ты уезжаешь с родителями?

– Да! – все еще злясь на него выпалила она. Ей хотелось сделать ему больно, хотелось, чтобы он пострадал, но не из-за того, что приехал за ней, а из-за того, что разговаривал и этими… Однако, она в ту же секунду пожалела о сказанном и вспомнила о брошенной в фонтан монетке.

– Но это ведь только пара недель, не так ли? – немного помолчав спросил он.

– Я…я не знаю. Может и меньше… а может и больше. Это от меня не зависит.

– Я это уже слышал.

– А чего ты ожидал услышать?

– Не знаю. – пальцы постучали по баранке, – Может ты ищешь предлог, чтобы отказать мне?

– Ищу предлог?

– Да ищешь, но не можешь найти. Поэтому и тянула с тем, чтобы сказать родителем о лагере. А теперь не можешь им объяснить, что тебе это очень важно и настоять на своем. Знаешь, если ты не хочешь провести со мной это лето так и скажи.

Но именно этого Леля хотела больше всего на свете. Она каждую ночь засыпала в слезах, боясь, что днем он может ее бросить. Не веря, что такую как она можно полюбить. А быть с ним все время означало никогда не бояться.

– Я вовсе не ищу предлог отказать тебе… – искренни ответила она, – Просто…

– Просто – что? Ты боишься? Знаешь, я бы и сам никогда не подумал, что решил бы провести целое лето с девушкой. Я очень ценю личное пространство.

– Не целое лето, а два месяца.

– И очень жаль, что всего два. Да и потом, из-за твоей поездки у нас останется еще меньше времени. Во сколько вы уезжаете? У твоего папы есть машина?

У Лели округлились глаза. Он впервые задал этот вопрос.

– Есть, но мы поедим на поезде.

– Ну да, точно. Он же у тебя машинист.

– Угу. – промычала она, кусая губу. Зачем было говорить, что они уезжают?

– Понял, понял. Хорошо, ладно. Я поэтому и приехал. Думаю, а вдруг мы так и не увидимся?

– Ты – что, приехал попрощаться?

– Да в смысле попрощаться? Я тебе говорил не используй это слово. По крайней мере, когда говоришь о нас. Всякое бывает. – Андрей резко выкрутил руль одной рукой и на скорости вошел в перекресток, – Будем считать, что ты немного отдохнешь от меня.

Тон, которым он это говорил был шуточный, однако выглядел он довольно серьезно и даже угрюмо. Леля внимательно смотрела на него, но парень даже не поворачивался в ее сторону вплоть до того момента, пока машина не остановилась перед кирпичным пятиэтажным домом напротив темной арки. Леля не спешила уходить, но она бы и не смогла этого сделать так как двери машины были заблокированы. Ей хотелось, чтобы он как всю эту неделю продолжил говорить ей о том, чтобы она всеми силами упрашивала родителей отпустить ее, чтобы приводил тысяча и одну причину почему им нужно провести это лето вместе, как это будет здорово и классно. Но он молчал. Только мускула на челюсти легонько подрагивала.

Что-то екнуло в ее сердце и Леля подумала, что на этом, должно быть, конец. Андрей смотрел на ее коленки, торчащие из-под длинной футболки. Она подумала, что сейчас заплачет и дернула ручку двери. Что-то внутри нее кричало: беги! Вот если бы он сказал хоть одно теплое слово, если бы дотронулся до нее, то голос бы замолчал, стих. За пару секунд ей показалось, что ее уже бросили. За секунду она успела дернуть ручку двери несколько раз.

– Что ты делаешь? – спросил он и посмотрел ей прямо в глаза. Шоколад его взгляда отливал холодом.

– Хочу выйти…

– Только не говори, что ты спешишь. Я привез тебя в два раза быстрее автобуса.

– Я просто…

Она почувствовала, как начало щипать в кончике носа. Слезы вот-вот должны были показаться из ее глазниц.

– Просто – что? Хочешь опять от меня убежать? –Андрей засмеялся и смех его был холодным. У Леля по спине пробежала дрожь.

«Если он бросит меня, я не выдержу. Надо уйти первой. Надо сбежать»

– Открой мне дверь! – приказала она, закрывая лицо ладонью.

– Неа, не открою.

Леля продолжала дергать ручку. Если бы не слезы, катившиеся с ее глаз она бы повернулась, и сама нажала нужную кнопку. Теперь она кое что понимала в панели управления. Но ей очень не хотелось, чтобы он видел ее слез.

– Нет смысла дергать. Только ручку оторвешь.

– Открой мне дверь, придурок!

– Аха, Леля, ну куда ты спешишь? Можем посидеть еще минут двадцать.

– Какой смысл? Чтобы ты молчал, насупив свои брови и тупо смотрел на мои коленки?

Она выронила эти слова сквозь рыдания, которые не могли остаться им незамеченными. Мгновение он молчал, а потом коснулся указательным пальцем ее подбородка и сказал:

– Посмотри на меня.

– Не могу.

– Посмотри, пожалуйста. – голос стал в разы мягче, в нем слышалось беспокойство.

– Я не буду на тебя смотреть, открой мне дверь!