Когда уйдешь

Эти два месяца вне сундука казались ей чуть ли не вечностью. Как будто она уже никогда сюда не вернется. В двери торчала квитанция. Леля вытащила ее и скомкала даже не глядя на сумму. От таких цифер ей становилось не по себе. Она распахнула дверь сморщив нос от неприятного запаха, смешенного с резким пряным запахом корицы. Удивительно, что Андрей так и не унюхал от нее ничего неприятного. Или унюхал, но не подал вида? От мыслей об этом ей стало противно от самой себя. В тоже время она облегченно вздохнула радуясь тому, что он не знает где она живет…

С порога в подъезд побежали тараканы. Леля не стала их давить, не стала со злостью размазывать по полу. Просто вошла вовнутрь, защелкнув за собой щеколду. Мама работала и было довольно неплохо провести этот день не портя себе настроение, слушая ее передачи или боясь того, что ночью ее пьяную опять притащит домой дядя Володя, которого Леля с того дня так и не видела, только слышала его голос через дверь. Хватает же ему наглости приходить, да еще и просить открыть ему. Мерзкий старый вонючий пень! На такого как он только собакам ссать! От одного воспоминания его рожи у Лели возникали позывы к рвоте. Она бы ни за какие деньги не согласилась на то, что этот человек ей предлагал.

Девочка прошла в комнату и открыла дверцу шкафа. Солнечный свет наполнял ее целиком, не было никаких косых лучей. Пыль витала возле красного с черным узором ковра. На спинке маминого дивана стояла набитая окурками пепельница, сделанная из консервной банки. На полу лежали шкурки от семечек.

«Ну что он во мне нашел?»

Глаза все еще были заплаканные, лицо красное и слегка припухшее. Губы рдели так словно она их обветрила. На шеи оставались потеки от слез. Сколько она выплакала за последний месяц? Больше, чем, наверное, за всю свою жизнь. Андрей впервые увидел ее слезы. Интересно, что он теперь о ней думает? Что она слабая и жалкая? Видно ли было по ней, что вся ее жизнь держится только на нем и на его к ней отношении? Что она как маленький колеблющийся на сильном ветру лепесток, который прикрывают чьи-то ладони, не давая сорваться и улететь.

«Когда он бросит меня, когда уйдет… я умру. Теперь точно. Теперь нет никаких сомнений. А рано или поздно это случиться, как сильно бы я не хотела верить, что мы исключение всем правилам и останемся навсегда. Он уйдет от меня и пойдет сильный дождь. Я лягу на матрац лицом к стене и перестану дышать. И вообще, он до сих пор не оттолкнул меня с отвращением только потому, что ничего обо мне не знает. А я буду врать до тех пор, пока это возможно. Так долго, как только смогу. А если увижу, что стала ему не нужна, то уйду сама. Убегу со всех ног. Это будет не так больно, как если дать ему уйти первым.»

Она нагрела чайник, полностью открыв битое кухонное окно, отклеив скотч, которым в зиму заклеивали щели. Снаружи чирикали птички. Ветерок заходил не горячий, но приносил с собой пух от тополей. Леля сделала бутерброд с хлебом и соевым сыром, который купила еще вчера. На чай удалось наскрести пару ложечек сахара. Убираться в квартире на хотелось –какой смысл? Уже завтра тут будет бардак и завтра же она уезжает. По крайней мере, надеется на это. Но стол она протерла так как за ним было неприятно сидеть. Мама никогда не отличалась чистоплотностью. Из-за того, что она всегда вываливала остатки еды в раковину на кухне труба в ней уже много лет как забилась. Но и кран на ней тоже уже давно не работал. Иногда из него капала воды, когда ее включали в ванной, несколько капель –не более. Сейчас по ней ползали жирные тараканы в поисках какой-нибудь еды. Может мама сутра опять туда что-нибудь вылила?

Вещи, которые Леля посчитала достойными, чтобы взять с собой были собранные ею в пакет уже несколько дней назад. Это были шорты и бриджи, отданные тетей Наташей. Впрочем, вся ее одежда, за исключением спортивной формы и одной старой футболки, в которой она спала, была отдана ей дочерью бабы Зины, поэтому нет смысла уточнять откуда она у нее взялась. Джинсы, все приличного вида футболки, нижнее белье. Еще Леля решила, что платье и сарафан будут не лишними. Так же она положила в пакет пасту и зубную щетку. Вчера, буквально на последние деньги купленный малиновый шампунь и мыло.

Она села на край маминого дивана и уперлась ладонями себе в лицо. Ее немного бросало в мандраж от осознания, что они с Андреем будут жить вместе, что она покинет этот дырявый сундук почти на все лето. О том, что ей придется сюда вернуться думать не хотелось. Сейчас это была, пожалуй, самая не приятная мысль, которую только можно было бы вообразить.