Когда уйдешь

Иной раз ей с трудом верилось, что он вообще существует, что нашел в ней что-то, что заставляет день ото дня возвращаться к ней, говорить все эти слова, от которых у нее голова идет кругом. Сейчас не верилось, что полчаса назад она сидела рядом с ним, плакала ему в грудь, в его белую, пахнущую им футболку, а его руки лежали у нее не спине. Хоть убей –не верилось. Она бы отдала все, чтобы ее жить хоть чуточку не была такой дерьмовой и ей не приходилось лгать ему на каждом шагу. Андрей этого не заслужил –всегда добрый с ней, искрений. Но другого выбора у нее просто нет…

Когда на телефон пришло оповещение Леля непроизвольно обрадовалась. В кровь выбросился серотонин. Так теперь случалось каждый раз, когда ей приходили сообщения, и она знала, что писал ей он. Вновь Леля подумала, что ей ничего не страшно и что ничто не способно их разлучить. Он ведь сам сегодня сказал, что никогда ее не бросит…

Схватив телефон в руки она была готова написать о том, что родители согласились ее отпустить и соврать, что они уезжают уже через час, чтобы Андрей мог приехать к ней как можно раньше. Но сообщение было вовсе не от него. Она вылупилась в экран заранее догадываясь, что примерно ее ждет.

«Рослякова, откуда ты его знаешь?»

Выше этого текста были одни фотографии ее тетради. Виолетта была в сити, она ждала. На мгновение Лели показалось, что она должна оправдываться, выдумать что-нибудь или даже извиниться. Но потом вспомнила какие чувства испытывала глядя на то, как они разговаривали с Андреем и почувствовала злость.

«Не ее собачье дело!»

Когда они уезжали она тоже стояла у ворот. Стояла рядом с Соней и Стасом только не курила, а смотрела в свой телефон. Но, конечно, и она видела, как серая лупоглазая мышка села в машину друга ее парня. Видела, как и все остальные. Домовой эльф уехала с парнем, который закрыл перед их лицами стекло. Но все-таки что-то же он им сказал? Что?

Злоба заставила ее кулаки сжаться. И злилась она не только на Виолетту, но и на Андрея. Ну какого черта он приехал? Ей так хотелось сохранить его в тайне ото всех. Как свой тайный дневник, как сладость, которой не хочешь делиться, а потому не хочешь, чтобы о ней кто-то знал. Леля ничего не ответила и вскоре ей прилетело еще одно сообщение:

«Ахахах, только не говори, что вы встречаетесь?»

Для нее эти слова значили немного иное –только не говори, что ему могла понравиться такая как ты.

«Мне и самой в это с трудом вериться» -подумала она и отбросила телефон в дальний угол маминого дивана, залезла на него с ногами и обхватив их, зарыдала совсем как недавно в машине. Холодные серые стены впитывали в себя ее одинокий плач. Недавно отошедшее лицо снова покраснело и слегка припухло, веки с длинными ресницами опустились на половину, оставляя зеленые глаза полуоткрытыми. Леля не понимала почему эти слова причинили ей такую жгучую боль ведь она и сама каждый день думала об этом –что он во мне нашел? Но из уст постороннего, а тем более Виолетты это звучало совсем иначе. Как подтверждение тому, что она ему не пара, что она его не достойна.

Так она проплакала несколько часов сначала обливаясь солеными слезами, потом вслхипывая, а после силой выдавливая из себя рыдания. Солнце опустилось и теперь его насыщенный ярко-оранжевый свет освещал ту часть комнаты, в которой она находилась. Падал на серую стену с облезшей штукатуркой. У нее не переставая крутилась в голове одна и та же мысль –я его не достойна.

Когда в девятом часу вечера домой вернулась мама, бросила на стол соленую селедку и разделала ее без доски, Леля уже отпустила его. Не брала в руки телефон, не смотрела написал ли ей Андрей и не собиралась ему отвечать. «Как я могла быть такой дурой? Поверила, что мы можем быть вместе? Мне не место рядом с ним. Кто угодно может быть его девушкой –Соня, Виолетта, только не я. Не девочка, которая спит за шкафом»

Андрей позвонил ей в половине одиннадцатого, она отклонила вызов и выключила телефон после чего звучно зарыдала в подушку. По телевизору снова орала мамина отвратительная передача. Свернувшись на своем матрасе Леля прижимала левую руку к сердцу стараясь унять эту боль. Ничего подобного ей еще не доводилось испытывать даже в тот вечер в деревне, когда она впервые поняла, что не хочет жить. А что было бы с ней если не она оттолкнула его первой, а он ее?

«Мне ведь с самого начала было ясно, что все так и будет. Я даже не могла рассчитывать на то, что он подарит мне столько счастливых дней, что заполнит мою пустоту. Но теперь именно то, что было на ее месте не дает мне свободно вздохнуть и давит, давит…»

Почему так больно?

Ворочаясь с бока на бок она лежала без сна и без мыслей. Место, в котором она находилась было не тем местом, где ей положено было быть. Она это чувствовала и хотела сбежать. Но бежать было некуда. Казалось прошло много часов и давно должен был наступить рассвет, но за оком царила все та же темная шелестящая листвой ночь. Мама выключила телевизор и теперь ее передачу заменял еще более неприятный тяжелый храп.