Когда уйдешь

Вечерами он вытаскивал ее гулять. Несколько раз они катались на катерах. Раз он посадил ее на карусель с лошадками и пока она каталась мечтал о дочерях, которых эта девочка подарит ему через лет пять. Воздух Лели совсем стал казаться осенним. Большая часть листьев начала желтеть и когда она находила под своими ногами опавший лист ее одолевало тягостное чувство тоски и надвигающейся тревоги. Даже Андрею не удавалось выбить ее из нее. Все как-то перевернулось в ее голове. Ночами она просыпалась, не понимая где находятся, не веря, что когда-то спала на полу за шкафом и что ей придется туда вернуться. Она не хотела и боялась возвращаться в сундук. Временами, отрываясь от страниц, чтобы продумать прочитанное к ней приходили мысли выдумать для него очередную ложь, чтобы остаться с ним на дольше. Например, что родители остаются в деревни, к примеру, до октября, а бабушка уехала вместе с ними, и никто не сможет узнать, что ее нет дома. Но вот наступило девятнадцатое августа, и он взялся помогать ей собирать вещи. А вечером ему позвонила мама и сказала, что они возвращаются из отпуска через пять дней.

То, что он молчал и не уговаривал ее остаться хотя бы на денек было для Лели равносильно тому, что она ему надоела, что он хочет от нее избавиться – выбросить из своего дома. Андрей же прилагал все силы, чтобы держать себя в руках и позволить ей вернуться домой где, как он думал, ее уже заждались. Он не мог считать ее своей собственностью, не мог все время насильно держать при себе. И она тоже молчала. Молчала уже несколько дней, опустив большие грустные глаза в книгу, и Андрей думал, что она тоскует по дому, по своей фиолетовой комнатке, по домашней еде, которую готовила ее мама, по интересным историям отца, которые он привозил с каждой поездки. В конце концов, он и в самом деле начал чувствовать себя вором, который украл ее от семьи, лишил той радости, что могла бы быть у нее в кругу близких если бы она не была с ним и решил, что когда Леля вернется домой он не будет донимать ее как минимум неделю. По крайней мере сделает все возможное, чтобы к ней не приехать. Пусть она отдохнет от него.

Этой ночью ей совершенно не спалось. Андрей сладко засопел в двенадцатом часу, а она продолжала лежать, укрытая одеялом и его рукой и смотрела в окно, откуда было видно плывущие по темному небу облака. Все всегда проходит. Это единственная постоянная аксиома этого мира. Единственное непреложное правило. Нет и не может быть ничего постоянного. Даже то, что вначале кажется тебе чуть ли не бесконечным рано или поздно встретит свой коней, закончится. Она вспоминала то время, когда только собиралась провести лето с Андреем, как собирала вещи и как при этом ее щекотали мурашки в животе. Сколько у них было дней… Почему они пролетели как один? Почему в запасе не осталось хотя бы недели? Почему, почему, почему?

Она заснула уже после того, как снаружи начало светать. Но мысли не покидали ее даже во сне. И когда Андрей разбудил ее в двенадцатом часу дня у не ужасно болела голова, как будто она не заметила, как сильно ударилась ей об стену. На душе было очень погано и тяжело. Словно ее против воли пытались принудить к чему-то такому, что между этим и смертью она выбрала бы второе. А еще Бог не услышал ее молитвы о том, чтобы эта ночь не заканчивалась и послал на мир утро, разлив на землю солнечный свет подобно змеиному яду. Леля ненавидела этот рассвет.

– Вставай, соня. – шептал он ей на ухо. Девочка продолжала лежать, – Леля, тебе надо дома быть в два часа. Помнишь?

«Нет, нет. Все что угодно только не это. Только не назад в дырявый сундук. Женись на мне прямо сейчас, Андриевский Андрей. Женись, только не о чем не спрашивай и забудь, что у меня было прошлое. А еще дай мне выспаться…»

– Леля, – продолжал звать ее парень, зарывшись лицом в ее волосы, – Ты помнишь, мы сказали родителям, что ты вернешься к двум часам? Надо поторопиться, вдруг твой отец сам решит за тобой ехать.

– Ммм, я так хочу спать. – выдавила из себя девочка.

– Что? Опять кошмары?

Но в этот раз она не помнила никаких снов, да ей ничего и не снилось кроме обрывков текста из книг и мыслей, который в ее голове озвучивали разные голоса –то Андрея, то ее мамы, то картавый голос Павла Петровича. А что они болтали, она тоже не помнила.

– Я приготовил тебе завтрак, вставай.

– Можно я еще немного посплю.

– Вставай, Леля, дома выспишься. Я должен привести тебя вовремя.

Она кое как оторвала голову от подушки.

– Сходи в ванную, прими холодный душ. Это взбодрит. И вообще, скоро на учебу. Надо менять режим, – он коснулся пальцем ее носа, а потом поднял на ноги, взяв за подмышки, – Давай, топай.

«Как я могу есть у него на кухне если он выгоняет меня из дома?»

Леля стянула с себя футболку и, встав в ванну включила душ. Холодная вода побежала по ее волосам, телу. Журчала и утекала в трубу. В какой-то момент она просто села и, обняв свои колени, начала рыдать. Так продолжалось несколько минут, и вода перестала казаться для нее холодной.