Когда улыбнется Ганеш

В этом шумном хоре тонули трезвые голоса. Они между тем раздавались, и, когда улеглось возбуждение, вызванное сенсацией, общественное мнение стало на них реагировать. Да, у Пхулан было тяжелое детство, да, на путь преступлений ее толкнула чудовищная судьба, да, она во многом — жертва социальных обстоятельств. Но это все не может служить основанием для воспевания женщины, повинной во многих убийствах. И сама церемония сдачи бандитки властям, и последовавшее «живописание» ее «подвигов», и превращение гвалиорской тюрьмы в салон, в котором пятьдесят убийц вели светскую жизнь, принимая многочисленных индийских и иностранных визитеров, как справедливо подчеркивала прогрессивная печать, нанесли обществу существенный ущерб. Путь Пхулан может показаться молодым людям путем к славе, который лежит через убийства и грабежи. Сразу же после сдачи Пхулан в Уттар-Прадеше недалеко от Канпура объявилась некая Кусума Наин, носящая, как и Пхулан, красную косынку на лбу и брюки цвета хаки и командующая созданной ею бандой.

Сторонники «дружественных переговоров» с бандитами, однако, считают, что почетная капитуляция шайки Пхулан может указать путь и другим бандитам. Ведь кочевая жизнь в вечном страхе не столь уж сладка, и если дорога преступникам в общество не будет отрезана, они ступят на нее и прекратят разбой. В подтверждение этого тезиса сообщается, что матерый дакойта Рамеш Сикарвар, прячущийся со своей бандой в той же долине Чамбал, после совершения 75 тяжких преступлений готов, по примеру Пхулан, превратиться в кроткую овечку и сдаться властям штата Мадхья-Прадеш…

— Почетная капитуляция — лишь один из способов в борьбе с дакойтизмом, — говорит мне Дивакар Ачария. — Но это не единственный, да и не главный путь. Магистральное направление — предотвращение зарождения новых банд, улучшение условий жизни людей, эффективное выполнение правительственной программы из 20 пунктов, особенно той ее части, которая касается социальных отношений в деревне. Ну и, конечно, полиция спать не должна…

Мистер Ачария 35 лет проработал в полиции, пройдя по служебной лестнице все должности снизу доверху. Главным образом в Уттар-Прадеше. В его активе более ста лично им пойманных и обезвреженных бандитов. Инсульт вынудил его выйти в отставку. Голос у него сильный и громкий, но произносит он слова медленно, они долго скрипят и рокочут у него в горле, заставляя рот кривиться и вдруг округляться.

— Капитуляция бандитов — дело не новое, — замечает он. — Лет пятьдесят назад, еще при англичанах, примерно в тех же местах, что и Пхулан, орудовал наш индийский Робин Гуд по имени Султана. Он отдал себя и четыре сотни своих дружков в руки властей в обмен на обещание молодого полицейского отправить его сына на учебу в Англию и воспитать, как своего собственного. Полицейский сдержал обещание…

Он вспоминает, как окружил дом, в котором прятался известный дакойта Исмаил, как арестовал крупного землевладельца Суреша Сингха, натравившего дакойтов на собственную пожилую родственницу, после убийства которой ему перешла бы по наследству ее недвижимость, как был ранен…

Мой собеседник считает, что заслуженную кару несет пока что не более десяти процентов дакойтов. Кое-где дакойты находятся в сговоре с полицией или имеют широкие возможности ее шантажировать. Все это, разумеется, в огромной мере осложняет работу центрального правительства по ликвидации бандитизма.

— Всю жизнь я воевал с бандитами, — с горечью констатирует он. — Но вывести их до конца мне так и не удалось. Может быть, мои молодые коллеги будут удачливее. Скорее всего, им будет по плечу уничтожение банд. Времена ведь меняются стремительно, в индийской жизни все меньше остается места для дакойтов.

Я покидаю старого и прямого как жердь офицера. На задке двухэтажного автобуса замечаю рекламу духов «Пхулан»… Мне кажется, что я слышу голос мальчика, зовущего на помощь отца. Мальчика, о котором я прочитал в «Блитце». Кровожадная Пхулан покинула свой трон, чтобы имя ее засверкало на этикетках духов и губной помады. Но стоят на дорогах дакойты с кривыми саблями. Они стоят на пути новой Индии, которая раздавит их и сомнет. Дакойтизм, так же как и кастеизм, предрассудки, коммуналистская вражда, обречен. Прав мистер Ачария — для него нет места в новой индийской жизни.

И станет земля добрей