Когда улыбнется Ганеш

Он, увлекшись, разворачивает передо мной стратегический план революции в деле выращивания подсолнечника. Я покидаю гостеприимную ферму мистера Хары. Неподалеку от Дели замечаю того же крестьянина с верблюдом, которого сфотографировал утром, часов десять назад. Его крошечное поле все еще не вспахано.

Кино, писатель, жизнь

Прерывистое дыхание Бомбея вы продолжаете ощущать и тогда, когда ваша машина вырывается на шоссе, по обеим сторонам которого жмутся друг к другу домики с палисадниками, и каменные башни, и колодцы, окруженные горячим грохотом транспорта, остаются далеко позади. В Бомбее почти нет просторных вилл, утопающих в зелени, характерных для нового Дели. Даже весьма состоятельные люди предпочитают здесь тридцатый или тридцать третий этаж в небоскребе со всеми удобствами и видом на море. И невзрачные домики на шоссе кажутся нелепой пародией на комфорт прошлого. Лязг, рев и скрежет бесконечного потока грузовиков и автобусов сотрясает их до основания, заставляет пребывать в постоянном смятении.

В одном из таких домиков живет Ходжа Ахмад Аббас. В гремящем бомбейском водовороте он кажется таким же маленьким, хрупким и беззащитным, как его домик: беспомощные белые кудряшки обрамляют лоб, переходящий в широкую лысину, верхняя губа под ниточкой усов по-детски оттопырилась, сквозь толстые очки, ловко оседлавшие мясистый нос, на вас глядят кроткие, застенчивые глаза. В первые минуты облик его приходит в некое столкновение с представлениями, порожденными его славой. И лишь спустя какое-то время, когда ваше ухо привыкает к его английскому произношению и вы под дребезжание стекол все глубже втягиваетесь в его одиссею, вы улавливаете поразительное сходство Аббаса с самим собой.

И вас уже не удивляет, что этот неторопливый 69-летний холостяк в течение 36 лет каждую неделю занимает своими острыми, едкими строками последнюю страницу журнала «Блитц», выступая одновременно с материалами другого жанра в двух популярных газетах, что он при этом написал три сотни коротких рассказов и десятки романов. И что, наконец, он создал 14 полнометражных фильмов, пять из коих удостоены высших международных наград. Я намеренно употребил слово «создал», ибо Аббас не только пишет сценарии фильмов, но и ставит их как режиссер. Он пишет обо всем — идет ли речь о фильме, романе, коротком рассказе или газетной статье. О трагических судьбах и неземной любви, об обманутых надеждах и подлых предательствах, о справедливой борьбе и тяжелых жертвах, о вере в будущее и безверии, о доброте и цинизме, о внешней политике и классовых столкновениях, о нищих и сильных мира сего, о людях искусства и обитателях трущоб. Как пишет? Захватывающе, стремительно, блистательно.

Его знают и Индия и мир. В Советском Союзе вышли в переводах на разные языки многие его книги. А его фильмы «Бродяга» и «Хождение за три моря» и сейчас вызывают добрые воспоминания у людей, которым под пятьдесят.

Сын юриста и внук поэта, Аббас родился в маленьком Панипате — неподалеку от Дели. 11-летним подростком переехал в Алигарх, город в Уттар-Прадеше, который и сейчас сотрясают кровавые индо-мусульманские столкновения. Сколько сил, страсти, таланта отдал Аббас борьбе против религиозно-коммуналистской розни! Окончив университет, он стал выпускать газету «Алигарх опинион» на четырех полосах. Уже тогда, в 1935 году, проявилась его невероятная универсальность: он издавал газету один — сам писал обозрения, статьи и рассказы, сам набирал их вручную, сам ротировал и сам продавал. Делец из него, однако, получился никудышный — довольно — скоро у него не стало хватать денег на покупку бумаги. И подался Аббас в Бомбей, где поступил в «Бомбей кроникл» — наиболее прогрессивную газету народнического толка.

Ритм бомбейской жизни и тогда был головокружительным и соответствовал внутреннему ритму молодого Аббаса. Но художественное осмысливание бомбейского материала он начал позднее. В первые годы тянули ощущения детства, влекла деревня. Тогда он написал рассказ «Борьба» — о крестьянине, близко подошедшем к пониманию гуманизма через сострадание к животным. Этот рассказ он и сейчас включает в свои сборники, хоть и мало в нем общего- с сегодняшней густой, рвущейся на дыбы аббасовской прозой, которую он, кстати, пишет на трех языках — урду, хинди и английском.

Репортерская жизнь все плотнее сближала Аббаса с улицей. Особенно с вечерней бомбейской улицей, обнажавшей чудовищное неравноправие людей. Тогда-то и зародилось в нем намерение сделать фильм о бездомных.

— Больше всего меня поразило, что люди, спавшие на панелях и парапетах, ничем не отличались от остальных горожан, — вспоминает он. — И то, что они шутили, играли в карты, пили чай и радовались жизни, подчеркивало трагичность их удела.