Когда умершие приходят во сне

Польза, важность и сила этого поминовения засвидетельствованы многими примерами не только в житиях святых, но и в устных и письменных сообщениях от начала христианства и до настоящего времени, из которых видно, что усопшие ожидают молитв за себя, являясь во сне или в бодрственном состоянии, просят о них, показывая это в различных знамениях или образах.

Архимандрит Пантелеимон. Тайны загробного мира. Киев, 2001

Рассказ протоиерея Бориса филипповского о явлении во сне его жене умершей подруги

Это произошло в городе Старом Осколе в ночь с Пасхального Воскресения на Светлый Понедельник 1912 года. Когда я был женихом Зины, то приезжал в Курск на каникулы и на Святки. Года за полтора до свадьбы в Рождественские святки под Новый год Зина говорит мне:

— Боря, пойдем встречать Новый год к моей подруге Верочке Гостевой, у нее тоже есть жених, Алеша Королев.

Мы пошли, и я в доме у Гостевых в первый и последний раз увидел худенькую девушку, приветливо поздоровавшуюся с нами. Отец у нее умер. Мать и она были хозяйками дома. Встретили шумно в полночь Новый год, провеселились до утра, и больше я Верочки этой не видел. Оказывается, у нее вскоре развилась скоротечная чахотка. 10 июля старого стиля Верочка умерла, о чем Зина написала мне. Так мне жаль было ее, хоть я видел ее всего несколько часов среди шумного веселья!

Похоронили Верочку богато на Херсонском кладбище, могилка с чугунной решеткой, но молиться за нее было некому. Жених Алеша, ученик реального училища, вряд ли, насколько я знал его, молился (он убит на войне с австрийцами в Карпатах в 1914 году), а я, тогда еще студент Московской академии, записал девицу Веру в свое поминание и, как только совершалась литургия в нашем академическом храме, подходил к жертвеннику и просил священника вынуть просфору за нее. А когда в мае 1911 года сам стал священником, то ни одной литургии не пропускал, чтобы от всей души и всего сердца не помянуть угасшую во цвете лет Верочку.

Когда я с молодой женой Зиной священником приехал в Курск, нашим общим желанием было сходить на Херсонское кладбище и отслужить над могилкой панихиду. Как сейчас помню, Зина говорит мне.

— Сходим, Борис, к Верочке на могилку.

Что и сделали. Через месяц еще раз сходили и отслужили вторую панихиду. Таким образом, получилось: за чужого по родству человека молимся усерднее, чем ее родные, что она и высказала во сне.

Настала Пасха 1912 года, первая Пасха в моем священническом сане. Еще надо было объяснить, почему Верочка со своей благодарностью явилась именно на Пасху, не раньше и не позже.

Наша Церковь верует, что на Пасхальной неделе нет преграды между земным и небесным миром, нет мытарств для умерших. Два мира как бы сливаются в духовном общении, внешним знаком чего служат открытые всю неделю Царские врата в храмах. И на данном примере оправдалась эта вера Церкви. Верочка Гостева с благодарностью явилась не в какое другое время, а именно на Пасхальной неделе, в первую же ночь по наступлении Пасхальной Седмицы. Рано утром в Светлый Понедельник Зина будит меня и возбужденно говорит мне:

— Боря, Боря, какой я видела сейчас чудесный сон! Мне сейчас Верочка Гостева явилась и благодарила. В белом платье, такая веселая, и сказала: «Спасибо, мои дорогие друзья! Вы оказались самыми добрыми из всех моих родных и знакомых! Но вам пока рано умирать: поживите, потерпите, а потом мы с вами будем вместе!»

Эти слова Верочки, переданные мне Зиной сейчас же после сновидения, я буквально запомнил на всю жизнь! Я далек от того, чтобы каждый сон считать вещим и придавать каждому сну значение. Но такой сон, как сон Зины, такие слова Верочки, слова, соответствующие фактам, ибо мы молились за нее больше, чем родные, я считаю действительным явлением из загробной жизни и благодарностью «оттуда»!

Записки казанского протоиерея Бориса Филипповского (1885—7.12.1957). www.kds.eparhia.ru

Просьбы из загробного мира

Когда я получил назначение священником храма при N-ской общине, вскоре ко мне пришла сестра главного врача общины и напомнила о себе. Мы оказались земляками, и я вспомнил, что видел ее однажды, когда ей было 16 лет. Она просила меня при совершении литургии не отказать каждый раз поминать ее мать, отца и своего несчастного убитого мужа Павлушу и с этим заплакала.

Я знаю, что она вышла замуж за моего товарища по гимназии — состоятельного молодого красивого человека, избранного чуть ли не с университетской скамьи на видный пост в уезде, очень удивился сообщению о его кончине и невольно воскликнул:

— Когда же Павлуша умер?

— Он убит в 1918 году, — отвечала она мне сквозь слезы.

Я немедленно записал в свой синодик имена всех этих лиц. Отца своей гостьи я помнил с детских лет, так как он был с моим отцом в прекрасных отношениях и бывал в нашем доме.