Когда умирает ведьма

— Правильно! — восхитился прозорливостью брата частный детектив Пахарь. — Послушай, как все складно получается! Может быть, Сергей Можаев вовсе не по своей инициативе следил за Тропаревым, а по указке Алексея Ивановича! И если предположить, что Тропарев Можаева перехитрил и с ним расправился, то все дальнейшие события можно легко объяснить. Калмыков понял, что Тропарев залег на дно и очень хочет до него добраться, но не получается. Тогда он тропаревскую дочку выманивает за границу, потому что так ему легче отследить момент, когда папаша Тропарев выйдет на контакт с дочкой. Ему нужен Тропарев!

— Он его за-замочить хочет.

— Ну! Получается, что все знают: Тропарев жив! И Калмыков знает, и Наталья Можаева, и Люда Тропарева тоже что-то знает, раз она нас наняла своих родителей искать. А сама тем временем попала в ловушку. Слушай, я все уже обдумал! — воодушевился Станислав Сергеевич. — Ее надо вытаскивать оттуда, из Финляндии! Пока ее там где-нибудь не закопали! Ведь она проживет ровно до того момента, пока в ней надобность не отпадет, как в приманке. И вот если мы ее в Москву обратно вытащим и ознакомим с результатами нашей работы, откроем ей глаза на этих ее работодателей кровавых — тут уже наша работа видна, Славик! Тут девчонка уже к нам со всем доверием! И мы ее доить сможем еще очень и очень долго!

Он смотрел на брата весело, будто предлагал поучаствовать в этой увлекательной игре. Но майор Пахарь не проявил интереса.

— Я в этом уч-частвовать не б-буду, — сказал он. — И т-тебе не с-советую.

— Почему? — мгновенно утерял былую веселость частный детектив Пахарь.

— Б-башку отк-крутят. Там у них с-серьезный к-конфликт к-какой-то. Лучше не лезь, Ст-тасик. Это во-во-первых. А в-вовторых, вся эта ист-т-тория п-плохо может к-кончится для нас. Мы д-девчонку эту на б-бабки развести хо-хотели, на ее бе-беде на-нажиться. А т-так нельзя, с-судьба на-накажет, п-помяни м-мое слово…

— Ладно, не каркай! — поморщился частный детектив Пахарь. — Ты мне лучше скажи: ты дальше со мной работать будешь?

— Н-нет! — твердо сказал Вячеслав Сергеевич. — Я п-пас! Я же-женюсь, С-Слава. На К-Кате. Нет, она еще н-не в-в курсе, — честно признался он. — Но я с-смогу с-слова найти. Сегодня же сд-делаю ей п-предложение. И еще я из органов ух-хожу. К-кому я нужен там, за-заика.

Хмурый частный детектив Пахарь открыл сейф, достал оттуда пухлую пачку денег, принялся отсчитывать купюры.

— Если это д-для меня, то не ст-тарайся, — сказал майор. — Мне д-деньги не нужны.

— Очень даже нужны, — буркнул Станислав Сергеевич. — С работы уходишь. К тому же женишься. И вообще — заработал!

— Мне д-деньги этой д-девчонки не н-н-нужны! От г-греха под-дальше! И тебе я очень с-серьезно советую: б-брось, б-башку свернут!

— Я сам кому хочешь сверну, — мрачно сообщил частный детектив Пахарь. — Так ты берешь деньги?

— Н-Нет!

— Ну, как знаешь! — озлобился Станислав Сергеевич. — Упрашивать не буду!

* * *

Люся была в своей комнате, когда туда, коротко постучав в дверь, вошла Наталья.

— Люда! Я с твоего позволения возьму портреты, — сказала она, и не успела Люся ничего ответить, как Наталья резкими движениями сняла со стены все три портрета: Люсин и ее родителей.

Наталья стремительно направилась к выходу, озадаченная Люся сделала пару шагов вслед ей, но Наталья бросила через плечо:

— Останься в комнате, пожалуйста!

Вышла и прикрыла за собой дверь. Но Люся не осталась в комнате, вышла в гостиную, где за столом сидела с растерянным видом мать Микси, а в кресле у окна устроился Михаил.

Наталья обернулась на звук открывшейся двери, глянула на Люсю с осуждением, но Люся не ушла, осталась стоять, подперев дверной косяк, и Наталья промолчала. Она положила на стол перед матерью Микси портрет Люси, женщина потянулась было к портрету машинально, но руки у нее были мокрые, потому что ее оторвали от мытья посуды, и она спрятала их под стол. Наталья о чем-то резко спросила у нее по-фински. Женщина ответила, и среди прочего там прозвучало имя Микси. Наталья еще спросила, женщина ответила, и опять что-то было сказано про Микси. Тогда рядом с Люсиным портретом Наталья положила два других, и было понятно без пояснений, что все три нарисованы одним и тем же человеком, но Наталья все равно расспрашивала, и снова Люся слышала «Микси, Микси». Наталья добивалась от женщины какого-то ответа, она задавала вопросы напористо и недружелюбно, будто это был допрос, растерянная финка отвечала, явно стараясь угодить Наталье, но получалось у нее, судя по всему, не очень.

Михаил сидел безмолвно и ни во что не вмешивался, но у него было такое мрачное выражение лица, что никаких сомнений не могло оставаться — это допрос.

В конце концов разнервничавшаяся Наталья схватила портреты и трясла ими перед лицом финки, едва ли не в лицо ей этими бумагами тыкала, а финка не смела отстраниться, только побагровела и что-то быстро-быстро тараторила.

— Наталья! — негромко, но с осуждающей интонацией произнесла Люся.

Наталья обернулась, и вдруг обнаружилось, что у нее такое же багровое, как у финки, лицо.