Когда умирает ведьма

А потом с ней действительно случилась истерика. Она повалилась на штопаный-перештопаный половичок, подвывая и постукивая головой о пол, и Пахарь наблюдал за происходящим, даже не пытаясь ей помочь, потому что не знал — как. Зинаида выплакала свое женское горе, и когда совсем обессилела, — она уже не могла сопротивляться, юлить и что-либо придумывать. У нее был вид человека, только что пришедшего к небесспорному для всех остальных, но только не для нее, выводу: сколько веревочке ни виться…

— За что он вам заплатил? — с мягкостью инквизитора повторил свой вопрос Пахарь.

— Он не сказал, — произнесла женщина тихим голосом.

— Но вы-то поняли, — продолжал свое жестокое дело Пахарь.

Она закатила глаза к потолку и сказала, будто отчитывалась перед кем-то там, наверху:

— Он меня позвал. Сказал, что отпуск у меня на две недели. Пока что. А там видно будет.

Пауза.

— Ну!!! — грозно потребовал Пахарь.

У нее задрожали губы.

— А я смотрю, — прошептала-проплакала Зинаида. — Кровь у него!

— Где?

— На одежде. У него дубленка такая… Итальянская…

— Много крови?

— Пятнышко.

— Свежее?

— Да.

— А дальше что?

— А дальше он увидел… Что я увидела…

Губы у нее тряслись — вот-вот заплачет.

— Ну!!! — рявкнул Пахарь, испугавшись, что не дорасскажет она до конца, разревется.

— И он мне денег дал!

— Чтобы молчали?

— Не объяснил. Просто принес, мне в руки сунул и сказал, что отпускные.

— И это все?

— Да! — сказала она почти с ужасом.

Разве мало этого, мол?

— И вы ушли, — сказал Пахарь.

— Да.

— И больше там не появлялись.

— Не появлялась.

— И Тропаревых не видели.

— Видела.

— Где? — насторожился Пахарь.

— Известно где. Дома. Я к ним на следующий день пришла.

Забыла из вещей своих что-то.

— Это восьмое число было?

— Да, восьмое.

— И Тропаревы были дома, — полувопросительно-полуутвердительно произнес Станислав Сергеевич.

— Дома, — сказала Зинаида. — Все трое.

— Как — трое?

— Ну как же! — пожала плечами Занаида, не понимая, в чем причина изумления ее собеседника. — Хозяева. И дочка их.

— Людмила?!

— Людмила. А что?

Глава 31

Богдан сидел на кухне своей квартиры и пил водку, закусывая купленными в супермаркете парниковыми огурцами без вкуса и запаха. Когда водки в бутылке осталось на донышке, он наконец ощутил способность размышлять и, самое главное — действовать.

Он набрал номер мобильного телефона Натальи.

— Алло?

Натальин голос он узнал сразу. Непривычно было только то, что она ответила осторожно и явно нервничая, как нервничает человек, ожидающий звонков неприятных и настораживающих, от которых не ждут ничего хорошего.

— Привет! — сказал Богдан. — Как дела?

— Здравствуйте, — все та же настороженность в голосе. — А с кем я говорю?

— Это Богдан. Не узнала?

— Богданчик! — рассмеялась Наталья, явно испытав облегчение. — Будешь богатый!

— Если сдам бутылки, — ответил он мрачно. — Ты где сейчас? — В Финляндии.

— Как дела?

— Ты уже спрашивал.

— А ты не ответила.

— Нормально у меня все, можешь не переживать.

— У тебя не может быть нормально.

— Судьба у меня такая — несчастливая?

Она откровенно смеялась над ним.

— Тебе известна девушка по имени Люда?

— Нет, — смогла совладать с собой Наталья.

— Подумай хорошо, — попросил Богдан.

— А что случилось?

— Я спрашивал про Люду.

Пауза.

— А кто она? — спросила Наталья.

Проверочный вопрос. Наталья никак не могла взять в толк, откуда ее собеседник может знать про Люду.

— Если она где-то рядом, — сказал Богдан. — Если вы вместе — у тебя будут неприятности.

— Богданчик! Ты выпил?

— Да.

— Много?

Богдан посмотрел на бутылку. Вздохнул и сказал:

— Это к делу не имеет отношения…

— Значит, много, — определила Наталья.

— Не имеет отношения! — упрямо повторил Богдан. — Нат-ка! Тебе надо оттуда драпать! Чтобы ветер в ушах свистел! А иначе тебе хана, и всем, кто там с тобой рядом, — тоже! Вы все умрете! Вас ничто не спасет! Девчонка эта с вами? Оставьте ей денег на прокорм и расставайтесь!

— Богданчик! Ты бы протрезвел и мы бы с тобой поговорили, — занервничала Наталья. — И откуда ты вообще о ней знаешь?

— Натка! Это судьба! Понимаешь? Все предопределено! И ничего нельзя поделать! Если сказано: за все гадости, которые этой девчонке причинят, наказанием будет смерть — так и будет, поверь! Я не знаю, что у тебя с ней за счеты, чем она провинилась перед тобой — прости ее, улепетывай оттуда и забудь вообще, где ее в следующий раз искать! Мне было сказано: ты убьешь его! И я его убил! Только никто не знает, что я!

— Кого ты убил? — недоверчиво уточнила Наталья.

— Да какая разница! — застонал Богдан. — При чем тут персоналии, тут дело в факте! Ведь все совпало! Ты связь улавливаешь?

— Какую связь?

— Господи! Да тот же самый человек, что мне убийство напророчил, — он же и про тебя сказал!

— Что?

Богдан запнулся, не решаясь сказать, потому что это было слишком страшно произнести, а еще страшнее было бы услышать, но потом он понял, что предупредить сейчас — это единственный шанс спасти. Хотя бы попытаться.

— Ты умрешь! — сказал он. — Господи! Как же я этого боюсь — что ты умрешь!

* * *