Когда умирают боги

– Не видел, хотя довольно долго крутился возле таверны. Очень странный тип этот африканец, который там заправляет. Очень странный. Говорят, раньше он был рабом, работал на хлопковой плантации где-то в Америке, а потом убил своего хозяина и сбежал.

– Как его звать? Узнал?

Том кивнул.

– Картер. Калеб Картер. Приехал сюда лет пятнадцать тому назад или еще раньше. Сошелся со вдовой, прежней хозяйкой таверны. У нее была дочка, хорошенькая рыжеволосая девчушка по имени Джорджиана. Но девочка заболела и умерла два года тому назад, а ее мать от горя занемогла и после этого протянула недолго.

– И оставила таверну Картеру?

– Ага. Насколько я понял, все они там повязаны одним делом, если понимаете, куда я клоню.

– Контрабанда? Это меня не удивляет, – сказал Себастьян, припомнив бутылку отличного французского коньяка на столике в общем зале. Оттолкнувшись от стола, он выпрямился. – Тебе, пожалуй, стоит поспать. Завтра снова отправишься туда же.

– Слушаюсь, хозяин, – ответил Том, подавляя зевок.

– Держи, – Себастьян протянул ему книжку. – Разве тебе не хочется дочитать?

Мальчик нерешительно поглядывал то на лицо Себастьяна, то на протянутую руку.

– Ну же, бери, – улыбнулся Себастьян. – Когда дочитаешь – вернешь.

Том повернулся к двери, прижимая к груди книгу, как редкое сокровище.

– Да, и еще одно, Том…

Мальчишка обернулся.

– На этот раз вернись засветло, понял? Я не хочу, чтобы ты рисковал. Мы имеем дело с очень опасными людьми.

– Слушаюсь, хозяин.

Себастьян, по-прежнему слегка улыбаясь, посмотрел с порога, как мальчик стрелой кинулся по коридору. Потом, уже без улыбки, вернулся в библиотеку и налил себе еще бренди.

Утром следующего дня вдовствующая герцогиня Клейборн, лежа в кресле у себя в будуаре, пила шоколад, когда в комнату неспешно вошел Себастьян. Герцогиня тихо застонала.

– Себастьян? О чем только думает Хамфри? Ему было строго-настрого приказано никого не пускать в эту комнату до часу дня.

– Он так и сказал. – Себастьян чмокнул тетушку в щеку. – Я хочу, чтобы ты рассказала мне все, что можешь, о графине Портланд.

Герцогиня села прямее.

– Тебя интересует Клэр Портланд? Боже милостивый, с чего это вдруг?

Себастьян пропустил вопрос мимо ушей.

– Что ты о ней думаешь?

Тетушка Генриетта тихо хмыкнула.

– Хорошенькая мордашка, тут не поспоришь. Но в голове одни глупости, если тебе нужно мое мнение.

– Да, она определенно производит именно такое впечатление. Но внешность бывает обманчива.

– Иногда. Только, боюсь, не в этом случае. – Тетушка пригвоздила его суровым взглядом. – А теперь я не скажу больше ни слова, пока не объяснишь свой интерес к этой даме.

– Оказывается, одно время леди Англесси собиралась выйти за брата Клэр Портланд, шевалье де Вардана.

– Хм. Да, понятно. Чертовски привлекательный юноша этот шевалье. К тому же ничто так не будоражит девичье воображение, как трагическое романтическое прошлое.

– Дорогая тетушка. Ты так говоришь, словно сама питаешь нежные чувства к этому человеку.

Тетушка громко расхохоталась, от чего ее внушительный бюст затрясся.

– У меня не хватает терпения на молодых красавцев романтического склада, ты сам знаешь.

Себастьян улыбнулся.

– Вернемся к леди Портланд. Расскажи мне о ней.

Тетушка Генриетта устроилась поудобнее.

– Боюсь, тут особенно нечего рассказывать. Ее отец, покойный лорд Одли, оставил дочери приличное приданое. У нее был удачный сезон, в конце которого она вышла за графа Портланда.

– А что насчет самого Портланда?

Она снова хмыкнула.

– Его многие считают красивым мужчиной, хотя лично я не вижу ничего красивого в рыжеволосых. Но никто не будет отрицать, что старый граф, его отец, любил покутить. Однако Портланд не из тех, кто станет просаживать деньги за игорным столом. Клэр удачно вышла замуж. Не скажу, будто Портланд подкаблучник, хотя, с другой стороны, любовницы он себе так и не завел, это все знают. Видимо, он все время проводит в министерстве.

– Ну а леди Портланд не завела у себя что-нибудь ироде политического салона?

– Сомневаюсь, что у нее хватило бы на это желания или ума.

Себастьян опустился в кресло напротив.

– Меня удивляет ее дружба с Морганой Куинлан.

– Ничего тут нет удивительного, если вспомнить, как близко расположены поместья их отцов.

– Я имел в виду, что эти две женщины абсолютно разные по темпераменту.

– Верно. Но иногда в дружбе как в браке: самые крепкие пары составляют полные противоположности.

Себастьян помолчал немного, думая о родительском браке. Это был как раз тот пример, когда брак между двумя противоположностями не дал счастья ни одному ни другому. Но вслух он только произнес:

– Леди Куинлан, как мне кажется, испытывала особую нелюбовь к собственной сестре. Знаешь почему?