Когда умирают боги

Том поспешно прогнал тяжелое воспоминание, прежде чем оно успело вцепиться в него когтями и окутать черной пеленой ужаса.

Он сидел у задней стены, уткнувшись лбом в колени, когда услышал шум во дворе: мужчины колотили по прутьям решеток жестяными кружками, а хохочущие женщины выкрикивали непристойности.

Заключенные в его камере столпились у решетки. Том поднялся с пола и потихонечку протиснулся в первый ряд.

– Что здесь такое? – поинтересовался он.

– Какой-то судья, – ответил мальчишка, высокий подросток из Чипсайда, которого застукали на воровстве оловянных кружек в пивной, за что, вероятно, ему и предстояло угодить на виселицу. – Говорят, он пришел сюда из-за какого-то богатенького сынка, которого прирезали вчера ночью в парке.

Теперь и Том его разглядел – маленького смешного человечка на кривых ногах и в очках с тонкой металлической оправой, которые он опустил на кончик носа. Несмотря на жаркий день, на нем было толстое пальто. Он шел, держа у носа круглый футлярчик с ароматным шариком[17].

Том дернулся вперед.

– Сэр Генри, – закричал он, прижавшись лицом к решетке. – Сэр Генри, это я, Том. Сэр Генри…

Чья-то рука грубо вцепилась Тому в плечо и так толкнула, что он растянулся спиной на грязной соломе.

– Эй, ты, – сплюнул тюремщик, – грязный воришка, наткни свою пасть. Понял?

Том кое-как поднялся и вновь бросился к решетке, но было слишком поздно. Двор опустел, маленький судья ушел.

ГЛАВА 45

Утро Себастьян провел в Смитфилде, искал Тома.

На этот раз он не прибегал к маскировке. Наоборот, даже привез с собой пару здоровых лакеев, чтобы не повторилась ситуация, возникшая во время его последнего визита в этот район. Но Том, видимо, внял наставлениям и постарался остаться незаметным в этом районе. Себастьян отыскал одну старуху, торговавшую пуговицами, которая рассказала, что видела мальчишку примерно такого возраста – незадолго до заката он бежал по улице, словно за ним гнались черти. Но она не знала, что потом с ним случилось, и даже кто его преследовал.

Себастьян попробовал найти увечного шотландского солдата, просившего милостыню у входа в таверну «Герб Норфолка», но в последние несколько дней никто его не видел. Стоя под навесом галантерейной лавки, Себастьян внимательно разглядывал древний фасад таверны, сложенный из кирпичей, и в душе его росло беспокойство.

Наконец он решил, что вернется сюда в сумерки, когда выйдут на промысел ночные обитатели.

– Эндрю, Джеймс, – отрывисто позвал он. Оба лакея вытянулись по струнке, когда он отошел от дома. – Я хочу, чтобы вы проверили каждую караульную будку в этом районе, расспросили каждого часового, каждого сторожа. Поняли? Кто-то наверняка его видел.

– Есть, милорд.

Вскочив в карету, Себастьян захлопнул дверцу и велел кучеру лететь стрелой на Куин-Сквер, но там он лишь узнал, что сэр Генри Лавджой уехал расследовать мрачное убийство в парке. Расстроенный, раздраженный неудачей, Себастьян вспомнил об утреннем визите Тэсс Бишоп и понял, как проведет оставшиеся часы до сумерек.

Он выследил шевалье де Вардана на Бонд-стрит, в фехтовальной академии Анджело, где Вардан тренировался с самим маэстро. Себастьян постоял немного, наблюдая за боем. Шевалье оказался отличным фехтовальщиком – с острым глазом, гибкой кистью и быстрым, легким шагом. Босой, в рубашке и кожаных штанах, со светло-каштановой челкой, упавшей на глаза, он ловко двигался по деревянному полу, сверкая рапирой.

Себастьян никогда не слышал о нем дурного слова. Женщин восхищало его обаяние и изящная манера танцевать, а мужчины симпатизировали ему за веселость нрава, щедрость и смелость на охоте. Правда, всем была известна его вспыльчивость. Но ничто не говорило о том, что он мог подвергнуть любимую женщину медленной и мучительной смерти от яда.

На глазах у Себастьяна шевалье сделал ложный выпад влево, после чего умудрился обойти защиту маэстро и нанести укол в плечо. Маэстро расхохотался, и поединок закончился. Противники постояли несколько минут, обмениваясь дружескими репликами людей, любящих один и тот же спорт. Затем Вардан направился в раздевалку.

Себастьян поймал его, едва тот переступил порог.

Схватив его за правое запястье, Себастьян вывернул ему руку за спину и резко рванул, так что Вардан потерял равновесие. Потом, пользуясь преимуществом, Себастьян прижал противника лицом к стене и обхватил его горло левой рукой так, что тот не мог шевельнуться.

– Мерзкий ублюдок, – прошептал Себастьян ему на ухо.

Шевалье попытался повернуть голову, скосил глаза на сторону.

– Девлин. Какого черта?

Себастьян только крепче сжал его горло.

– Вы солгали мне, – сказал он, медленно и тщательно произнося каждое слово. – Мне известно о договоре между маркизом Англесси и его женой и какую роль в нем сыграли вы. Так что даже не думайте пытаться что-либо отрицать.

– Разумеется, я солгал, – с трудом произнес Вардан, – Как иначе мог поступить джентльмен?

Себастьян засомневался, а потом все-таки отступил назад и выпустил из рук своего пленника.

Шевалье резко обернулся, сверкая темными глазами и растирая левой рукой правую.