Когда умолкает кукушка

Алена смотрела, разинув рот. Их изображения на ветру, в клочьях морской пены, расплывались, разбивались на цветные пятна и вновь соединялись, но пока что они стояли рядом на площадке, и сомнения в этом не было.

– Давай, Ален, – проговорила Надежда, не поворачиваясь.

– А…

– Янтарь, – подсказал Федор. – Спички.

Бабушка уже не помогала ей заслонять пламя от ветра, а от волка толку было мало (Алена боялась, что искры попадут ему на шерсть и он загорится), но в конце концов ей удалось, отвернувшись к скале, подпалить очередную бусинку. Она отдала огонек Надежде и занялась янтарем для Лорда… для Всеволода.

– Он ее дождался – это что значит? – шепотом спросила Алена у Федора.

– Наверное, он умер… давно и обещал ее ждать. Раз дети там и внуки.

– А про сорок дней тогда это что, ерунда какая-то? Лапшу мне на уши навешали?

– Может, ты сама не так поняла.

Наконец вспыхнул и второй огонек. Алена подошла к Всеволоду, не сводившему глаз с Надежды, и вложила кусочек янтаря в его руку. Не тратя времени даром, Бабушка и Лорд соединили свои язычки пламени, но не пустились вперед по волнам, как Лиза и Сергей, а взмыли в потоке ветра.

Они не улетели далеко. Медленно двигались по кругу, как в танце, улыбались и теперь уже поглядывали вниз, на них с Федором.

Глава 9

– Ну что же ты? – прокричала Надежда. – Алена?

Алена развела руками.

– Что я?!

– Давай, поднимайся! Это ребята ушли сами, на свет, а нас ты должна проводить!

Надежда указала на тучу, зацепившуюся за вершину горы.

– По-моему, вы сами знаете дорогу лучше меня! Я ничегошеньки не понимаю! – проорала Алена.

– Неважно! Ты Летучая Мышь! Ты должна нас проводить! Ты же посредник между мирами!

Они кружили прямо в воздухе, юные и счастливые, и ждали только ее.

– Но как? – взвыла Алена.

– Поднимайся к нам!

– Как?

– Просто лети! Ты – Летучая – Мышь! Ты умеешь летать!

Наверное, у Алены было совсем глупое лицо, потому что даже волк не удержался от смеха.

– Давай, Аленушка, у тебя получится, – он подтолкнул ее мокрым носом.

Она прикрыла глаза и вдруг поняла: получится. Как во сне. Она умеет летать!

– И что, я всю дорогу могла..?

– Могла, могла! – подтвердила радостно Надежда.

– Ты же теперь Летучая Мышь, – напомнил волк. – Ну или ты так «декодируешь».

Да! Сможет! Но Федор… Площадку уже захлестывали волны. Когда Алена взлетит… пока она долетит и вернется, его точно смоет в море.

– Я не могу, – сказала она, попятившись.

– А ты попробуй.

– Нет, я не могу… оставить тебя тут одного.

Немигающие желтые глаза волка. Неспешный вальс Надежды и Всеволода под вой ветра.

– Я… посредница между мирами, сиречь Летучая Мышь?

– Выходит, так.

– Значит, я… не вернусь домой?

– Но ты и не хотела, – легко отозвалась сверху Надежда.

– Неправда, я…

Она замолкла, дрожащей рукой обыскала карман, наконец нашарила янтарь и стала лихорадочно чиркать спичками о коробок. Они ломались или тут же гасли на ветру.

– Что ты делаешь?

– Мне надо отправить тебя домой, – ответила она Федору.

– Аленушка, Алена! Посмотри на меня! – позвал он. И когда она послушалась, сказал четко:

– Никуда ты меня не отправишь.

– Но если я не вернусь, то как же ты…

– Я с тобой.

Эти три слова, самые простые на свете, оказалось не так-то легко осмыслить. Алена смотрела на него, как будто ее хватили обухом по голове.

Дети, вернувшиеся к жизни, – будущее. Надежда и дождавшийся ее муж – прошлое. Но они с Федором – что? Неужели настоящее? Самое настоящее? То есть подлинное и неподдельное?

– Ты Лизу искал!

– А ты Лизу нашла. И смысл для них с Сергеем нашла. И обратно их на свет выпихнула.

– И вернула мне Надюшу, – вставил Всеволод.

– Ты прошла испытание и сделала все, как надо, и спасибо тебе, – согласилась Бабушка.

– Но я не просилась! Не собиралась! Я и сейчас ничего не понимаю!

Огонек наконец затеплился в ее руке, и она протянула его Федору:

– Держи! Возвращайся!

– Чем держи? – парировал он мрачно. – Зубами?

Вода уже дошла Алене до колен.

– Я не могу тебя тут бросить, – сказала она в отчаянии. – Сейчас всю скалу затопит.

– Что за проблемы? Поплыву, в первый раз, что ли.

– И сколько ты будешь плавать? Ты Чудо-юдо-рыба-кит? Человек-амфибия?

– Я человек-волк. И плавать буду, сколько нужно. Остров родится снова, и мы с тобой будем тут.

В некотором раздражении Надежда позвала сверху:

– Алена, ну что-то же ты все-таки смогла понять? После того как сделан последний шаг… невозможно ничего дать, кроме любви. Невозможно ничего унести с собой, кроме любви. Нет ничего, кроме любви.

– И остров…

– Родится снова.

Всеволод обеспокоенно покрутился.

– Ветер усиливается, – заметил он. – Мы не можем больше ждать.

Воды прибыло столько, что она скрыла волка по грудь. Пора было плыть. Алена знала, что достаточно ей оттолкнуться ногой от скалы, как она взлетит. Это было легко.

– Я все поняла. Дай руку, – сказала она Федору.

– Которую? – съязвил он.

– Я. Декодирую. Тело неважно. Дай мне руку!

Через мгновение он уже смотрел на нее сверху вниз, с высоты привычного человеческого роста.

– Руку!

Они взялись за руки и, как шарики с гелием, рванули вверх.

Федор издал торжествующий клич.