Когда упадут звёзды

Мне показалось, что это совершенно очевидно, учитывая то, что я только что приобрел два билета на звездное шоу, которое должно было начаться в девять вечера, но, видимо, нет.

– Я ведь задолжал тебе Галактику.

Я подтолкнул ее по направлению к залу, и мы заняли свои удобные места на откидных креслах, откуда открывался прекрасный вид на весь круглый потолок.

После начала звездного шоу прошло десять… пятнадцать минут. Мы были в самом разгаре путешествия в центр Млечного Пути. Я повернул голову и посмотрел на нее. Она встретила мой взгляд под покровом неба, в котором искрились миллионы ярких звезд.

– Джуд, – прошептала она.

– Лила…

Она мягко улыбнулась, и ее улыбка сейчас была ярче любой звезды.

– Ну зачем ты так со мной? – мягко спросила она, и в этот раз в ее голосе не было ни малейшего намека на обвинение.

Я не ответил и потянулся к ее руке, и Лила позволила мне взять ее. Пока мне этого было достаточно. И пусть нас окружали люди, это казалось для меня чем-то очень интимным, словно в планетарии находились сейчас только мы одни. Я устроился еще поудобнее и продолжил смотреть звездное шоу, сжимая ее руку в своей до самого конца представления.

Когда шоу закончилось, она поцеловала меня, мягко и быстро, и я вновь почувствовал себя влюбленным подростком. Я не стал давить на нее. Мне хотелось, чтобы она взяла инициативу в свои руки. Я хотел видеть, что она тоже хочет меня.

Когда мы поехали обратно домой, я уверенно держал одну руку на руле, а вторую по-хозяйски расположил на ее мягком бедре. Там ей и место. Несмотря на то что прошло уже столько лет, Лила все еще моя. И если спросить меня, то она всегда моей и останется.

Я проводил ее до входной двери, как настоящий джентльмен, и дождался, пока она ее откроет.

– Что ты сейчас делаешь? – с удивлением спросила меня Лила, когда обернулась и увидела, что я не захожу в дом вместе с ней и продолжаю неловко стоять на крыльце.

Я спрятал свои руки в карманах в попытке сдержать себя. Мне так хотелось схватить ее за затылок и поцеловать, прижав к ближайшей стене дома, у которой я сразу же взял бы ее без особых прелюдий. От одной только мысли об этом у меня в штанах сразу же начало твердеть. Но быть джентльменом – это значит уметь преодолевать некоторые трудности.

– Жду твоего приглашения.

– Черт возьми. – Она резко схватила меня за руку и затащила внутрь, громко захлопнув за мной дверь. – Я ненавижу тебя. Так ненавижу!

– Но ты ведь любишь мои руки, мой язык и мой гигантский…

Она шлепнула ладонью по моим губам, чтобы заткнуть меня.

– Замолчи и поцелуй меня!

Как будто я был против. Ее приглашения хватило, чтобы я набросился на нее. Я поднял ее, и она обвила мою талию ногами, отчего ее юбка смялась у бедер. Я со стуком прижал ее прямо к стене возле входной двери, и ее губы раскрылись в громком стоне. Я очертил их языком, а затем наконец проник им внутрь ее рта и начал неистово целовать ее так, будто я был утопающим, а она – моим драгоценным кислородом. Она крепко прильнула ко мне, сжав руками мои плечи и плотно обхватив меня ногами, словно она боялась, что я сейчас исчезну, если она отпустит меня.

Я нашел губами ее шею и двинул бедрами в поисках трения.

– Я мог бы трахнуть тебя прямо здесь, возле этой самой стены.

– Давай, – сказала она мне, и в ее голосе в очередной раз словно прозвучал вызов.

Вместо этого я развернулся и понес ее в спальню, пытаясь найти дорогу в кромешной темноте, пока она крепко хватала меня за волосы и кусала за шею. Хищная. Ненасытная. Готовая разодрать меня на маленькие куски. Ее туфли с громким стуком упали на паркет в коридоре. Я распахнул дверь в ее спальню ногой и уложил прямо на постель.

– Ты уверена?

В ответ она быстро сняла свое платье и отбросила его в сторону. На ней осталась лишь одна черная полоска кружева – мне открылся полный вид на ее голое тело. Ее бедра стали немного шире, грудь – больше, но ее тело оставалось все таким же идеальным, как и в тот последний раз, когда я его видел.

– Господи, Бунтарка!

Взявшись пальцами за боковые части ее маленьких кружевных трусиков, я стянул их с нее и отбросил в сторону. Я прильнул к ее соску и вдруг заметил красивую татуировку. На ее ребрах, прямо под левой грудью, красовался яркий цветок. Я погладил ее кожу возле одного из нежных цветочных лепестков.

– Когда ты его набила?

– Двадцать второго декабря. Спустя полгода после того, как ты ушел.

Через год после того, как мы потеряли нашего ребенка. Она решила увековечить эту годовщину, сделав эту отметку на своей коже.

– Что он означает? – спросил я, нежно пройдясь пальцами по красивому рисунку, отчего по ее коже сразу же забегали мурашки.

Когда-то каждый сантиметр ее шелковой кожи был знаком мне наизусть. Я успел потрогать, поцеловать и облизать ее везде, где только было можно, но теперь ее тело стало совсем незнакомой для меня территорией, которую мне еще предстояло исследовать заново.

– Это цветок лотоса. Лотос означает мир, любовь и вечность. – Она немного приподнялась на локтях и закусила губу, прервав мои раздумья о значении этой татуировки. – Тебе нравится?

– Безумно.